Личинки и молодь питаются планктоном, а взрослые — преимущественно креветками, мелкой рыбой и молодью своего же вида.
Гонатус — типичный подстерегающий хищник: он неподвижно висит в воде, а заметив добычу, хватает ее резким броском с небольшой дистанции, развивая скорость до полутора метров в секунду, и сразу перекусывает клювом. Мелководные кальмары гоняются за жертвами, но на глубине добыча слишком редка, чтобы кальмар мог тратить энергию по принципу «не догоню, так хоть согреюсь». Он должен схватить пищу с первого раза и намертво. Вот почему у него щупальца — как пара скрепленных пожарных багров!
Арктический кальмар гонатус.
Арктический гонатус — самый массовый кальмар Арктики и атлантической Субарктики. Личинками, молодью и взрослыми кальмарами питаются многочисленные морские рыбы, звери и птицы, да и сами кальмары. Гонатусы — важнейшая, местами единственная пища синекорого палтуса, самой ценной промысловой рыбы Арктики. Почти одними гонатусами, причем взрослыми, питается громадный кит бутылконос. За гонатусами мигрируют в Норвежское море кашалоты. В Норвежском море и северо-восточной Атлантике одни кашалоты поедают в год до двух миллионов тонн гонатусов.
Итак, их в северных морях много — одной молоди только в Норвежском море летом, по оценкам, полтора — три миллиона тонн. Но промысла их не существует. В прошлые времена их, за неимением лучшего, вылавливали гренландские эскимосы, но сейчас в этом необходимости нет: все, что им нужно, они покупают за деньги, вырученные за продажу креветок и палтуса, добываемых в водах Гренландии. В Северной Европе подбирают выброшенных на берег гонатусов, но используют их только как наживку для лова рыбы (по-немецки этот вид так и называется — «наживочный кальмар»), А промысел имел бы смысл. Да, мышцы у них водянистые, но это значит, что приготовленное мясо нежное, не тугое, как у многих других кальмаров. И печень очень жирная. Но проблема в том, что в промышленных масштабах ловить гонатусов никто не умеет. Эскимосы-то их ловили удочкой на поддев и притом случайно — рассчитывали на палтуса, ан попадался кальмар!
Теперь об осьминоге. Это не простой осьминог, а плавниковый. Зовут его цирротейтис Мюллера. Это некрупное (общая длина до 35 сантиметров), совершенно студенистое, желеобразное животное с большими веслообразными плавниками по бокам посреди мантии. При плавании его тело со сложенными руками имеет форму цветка колокольчика. Под тонкой кожей между плавниками располагается седловидный (прямоугольный, но суженный в середине) хрящ. Это — рудимент раковины, которая у обыкновенных осьминогов отсутствует. Хрящ служит опорой для плавников. Цирротейгис полупрозрачен, светло-оранжево-розоватого цвета, только внутренняя сторона рук темно-пурпурная. Менять цвет не может.
Руки почти до самых концов соединены умбреллой (в переводе с латыни — зонтик). Это тонкая пленка. Когда осьминог раскрывает и растопыривает руки, умбрелла натягивается, и животное действительно становится похожим на раскрытый зонтик. Не будь умбреллы, почти лишенные мускулатуры руки были бы бесполезны для лова добычи. На руках по одному ряду присосок. Очень странные присоски: только несколько самых крупных, сидящих вблизи рта, и несколько самых маленьких, на кончиках рук, — более или менее нормальные, остальные сидят на длинных тонких стебельках, лишены чашечки и ни к чему присосаться не могут. Оказывается, это и не присоски вовсе, а органы свечения.
Сбоку от присосок на руках расположены длинные тонкие усики — органы осязания и подгребания добычи. Сокращая или растягивая части умбреллы, осьминог может полностью контролировать усиками на ощупь все пространство под собой и над краем умбреллы.
«Взлет» плавникового осьминога со дна.
Плавать реактивным способом наш герой не может. Отверстие, через которое вода набирается в мантийную полость, у него слишком узко и может доставлять воду только для дыхания, но не для реактивного плавания. А вот плавники работают почти беспрерывно!
Цирротейгис распространен по всему Центральному Полярному бассейну, в глубоких водах Гренландского и Норвежского морей и в море Баффина.
Живет он у дна, на глубинах от 500 до 4000 метров, а может быть, и глубже, иногда поднимается в толщу воды. Осьминоги либо неподвижно парят невысоко над дном в позе раскрытого зонтика, либо стоят вертикально, касаясь дна кончиками рук. В позе зонтика они колышут краем умбреллы и слегка попеременно подрабатывают плавниками, что позволяет им зависать на одном месте подобно вертолету.
Питаются эти странные животные придонным планктоном — веслоногими рачками. Они охотно идут на слабый сине-зеленый свет осьминожьих присосок. Прибытие стайки рачков под свой зонтик осьминог чувствует по запаху и на ощупь. Он сгребает рачков в кучу краем умбреллы, а затем сводит концы рук, захватывая шар воды с рачками, и начинает сжимать руки, выдавливая пустую воду сквозь маленькую щель между кончиками рук, подобно тому, как это делают усатые киты, фильтруя воду через усы. Согнав рачков поближе ко рту, он облепляет добычу слизью (около рта у него много слизистых желез) и с помощью усиков передает этот съедобный комок в рот.
Не надеясь на самостоятельное прибытие рачков в свои объятия, осьминог может опуститься на дно, стать «на цыпочки» и, сильно бия усиками, создать ток воды, подгоняющий рачков к умбрелле.
При испуге цирротейтис раздувается в большой шар или закидывает руки за голову, выставив наружу светящиеся присоски. Глубоководные рыбы некрупные, и такой шар им не проглотить.
Внешних различий между полами почти нет. Яйца откладываются на дно по одному. Выметав порцию (десяток — другой) крупных, с виноградину, яиц, самка перестает нереститься, пока не созреет следующая порция. Типичного для кальмаров и осьминогов единственного в жизни нереста и запрограммированной после него смерти у цирротейтиса нет. Но сколько лет он живет — неизвестно.
Оболочка яиц такая прочная, что они недоступны никаким хищникам, и самка их не охраняет. Развиваются они, как предполагают, два с половиной — три года. Из яйца выходит маленький осьминожик, похожий на взрослого. В Арктике новорожденных цирротейгисов пока никто не видел, но в Антарктике такие осминожики (конечно, тамошнего, антарктического, вида) мне попадались.
Судя по подводным фотографиям и наблюдениям из глубоководных аппаратов, эти животные довольно многочисленны. На фотографиях, сделанных в море Бофорта севернее мыса Барроу на глубинах 3200–3800 метров, в одном кадре было до шести цирротейтисов, и их численность составляла в среднем 20 особей на гектар. Это много! С отечественных глубоководных аппаратов «Мир» в месте гибели атомной подлодки «Комсомолец» близ острова Медвежий (глубина 1690 метров) видели до десятка осьминогов за погружение. На глубоководном дне Высокой Арктики крупных животных мало, и цирротейгис, видимо, играет в этой экосистеме заметную роль. Но, конечно, не столь большую, как кальмар гонатус.
ВЕСТИ ИЗ ИНСТИТУТОВ, ЛАБОРАТОРИЙ, ЭКСПЕДИЦИЙ
Новое лекарство от СПИДа — аналогов нет
Синдром приобретенного иммунодефицита (СПИД) — тяжелейшее заболевание, вызываемое вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ). СПИД — заболевание пока неизлечимое, уничтожить вирус полностью с помощью известных на настоящий момент методов невозможно. А вот снизить содержание ВИЧ в крови больного и тем самым продлить ему жизнь — вполне реально.
Самым первым препаратом для лечения СПИДа был азидотимидин (АЗТ), и он до сих пор широко применяется в клинической практике. Препарат прерывает стадию размножения вируса с участием фермента — обратной транскриптазы. Эффективность АЗТ невысока. Больные вынуждены принимать чрезвычайно большие дозы АЗТ каждые 4 часа, при этом они часто страдают от тошноты, болей в животе, анемии, печеночной недостаточности. Хуже всего то, что со временем у пациента вырабатывается привыкание к препарату, а, значит, терапевтическую дозу необходимо постоянно повышать. Конечно, когда речь идет о жизни и смерти, приходится мириться с нежелательными побочными эффектами медикамента, но как это усложняет существование больных… А ведь 4 % всех ВИЧ-инфицированных — дети…