– Апчхи! – товарищ крайне нелепо сдул мою находку. – Прости, дружище, тут столько пыли, кажется, у меня аллергия!
Я устало закатил глаза и принялся искать свою улику. В это время со стороны окна раздался странный скрежет.
– Морти, это ты скребёшь? – шёпотом спросил Арнольд.
– Нет, думал, ты, – мы оба замерли и прислушались.
Скрежет сменился скрипом оконной рамы, стекло приподнялось и в комнату впорхнул огромный черный ворон. Выписав круг под потолком, он приземлился на коробку и принялся бесцеремонно шарить клювом, перебирая содержимое. Схватив блестящую мишуру, наш вор очевидно планировал покинуть место преступления, но не тут-то было!
– Хватай его! – крикнул я товарищу и бросился на хищную птицу.
– Банза-а-ай! – взревел Арнольд и ринулся за мной!
Все трое кубарем покатились на пол, сшибая всё на своём пути. Пучки перьев и шерсти летели в разные стороны. Злоумышленник хотел взмыть вверх, но запутался в мишуре и снова рухнул на деревянные половицы. Я вцепился ему в крыло, Арнольд крепко повис на хвосте – никаких шансов сбежать.
– Отпустите! – взмолился ворон. – Отпустите, я все верну! Клянусь вам!
Я вопросительно посмотрел на Арнольда, тот пожал плечами и отпустил птичий хвост.
– Апчхи! – как всегда не вовремя исполнил мой друг.
– Зачем ты украл все игрушки? – прорычал я, выпустив из пасти крыло.
– Просто люблю все блестящее, – понуро ответил ворон.
– Где ты прячешь награбленное?
Преступник стряхнул выдранные с хвоста перья и расправил раненое крыло, какое-то время он не сможет летать как раньше.
– На крыше, мое гнездо за водосточной трубой, – поникшим голосом ответил он.
– Верни игрушки и улетай с нашей крыши! – приказал я.
Ворон согласился.
Мы подтянули пустую коробку к открытому окну. Я влез на подоконник, чтобы контролировать воришку. Тот сдержал слово и начал приносить наши ёлочные игрушки одну за другой.
– Морти, тебе не кажется, что все получилось слишком гладко? – поинтересовался Арнольд, закидывая украшения в коробку.
– Что ты имеешь в виду? – не понял я.
– Ну, смотри, ворон как-то быстро сдался и легко согласился вернуть похищенное. Я был уверен, что обманет, но нет. Меня терзают смутные сомненья, почему так просто?
– Потому что мы ему как следует наваляли! – храбрился я, уверенный в своей правоте.
– И все равно, мне кажется, что-то здесь не так, – настаивал Арнольд.
– Ой, да какая разница, в конце концов? – возразил я. – Дело сделано, завтра двойняшки проснутся и обнаружат новогодние шары на месте. Представляешь, как они обрадуются?
– Ладно, это и вправду не важно, – согласился друг.
Тем временем ворон принес последнее краденое украшение.
– Это все, – заключил он, – больше ничего нет. Я покину крышу в ближайшее время, как только смогу полноценно летать, а до этого момента, обещаю, что не причиню вам никаких неудобств.
Я хотел было возразить, как вдруг на краю крыши появилась еще одна тёмная фигура. Точнее сказать, фигурка. Маленький воронёнок.
– Что происходит, папа? – прощебетал птенец.
– Сынок, возвращайся в гнездо! Бегом! – ворон не на шутку разволновался.
– Почему ты унёс все наши красивые вещи? – не унимался малыш.
– Дружок, скорее беги домой, я тебе позже всё объясню!
– Папа, мне страшно! Что у тебя с крылом?
Ворон схватил мальца в лапы и, взлетев на подбитом крыле, унёс его в дальний конец крыши. Затем он вернулся, и уточнил:
– Мы договорились?
Я не мог проронить ни слова. Увиденная картина ошарашила меня до глубины души. Арнольд был прав, всё складывалось слишком просто, потому что наш противник не хотел лишних проблем, он защищал маленького воронёнка.
Наконец, я пришел в себя.
– Ты украл это для сына?
Ворон виновато опустил голову.
– Я просто хотел устроить ему праздник. Ну, так мы договорились? – ещё раз спросил он.
– Договорились, – угрюмо ответил я.
Глава 3
Наутро семья обнаружила нас с Арнольдом спящими под ёлкой. Рядом стояла заветная коробка новогодних игрушек. Потрепанный и уставший вид выдал нашу причастность к возвращению украденного. Все ликовали и хвалили нас, чесали за ушками и хлопали по спине, называя настоящими детективами. Кэтрин в качестве награды испекла специальные собачьи печенья в форме косточек. Обычно мы их очень любили, но в тот день было настолько не по себе, что даже желанное лакомство не лезло в горло.
– Вот скажи мне, Арнольд, – обратился я к другу, когда мы остались одни, – воровать – плохо?
– Плохо.
– А наказать воришку – хорошо?
– Хорошо.
– Значит мы все сделали правильно?
– Получается так.