Отец вдруг фыркнул и захохотал.
– Они женаты уже тринадцать лет, только знают об этом единицы, – и в ответ на мой изумленный взгляд объяснил он. – Сначала они не хотели травмировать нежную психику Егора. Потом им просто понравилась эта игра с тайными встречами и свиданьями украдкой. А сейчас им страшно неловко признаться, что они скрывали это столько времени. Но кому надо, все в курсе. Кроме Егора и Валерьяна, конечно.
Я была в шоке. Моя наставница открывалась мне еще с одной неведомой стороны.
– Детка, ты рада, что пойдешь на бал? – прервал мои размышления отец.
– Рада?! Папочка, я счастлива! Я иду на бал, я иду на бал, – напевала я, схватив его за руки и кружа по гостиной.
Отец прижал мен я к себе.
– Об одном жалею, Лиса этого не увидит, – со светлой печалью вздохнул он.
Он обнял меня на пороге моей спальни и пошел вниз, а я стояла и смотрела на его поникшие плечи. С одной стороны, мне хотелось плакать, а с другой – визжать от восторга. Так и не определившись с чувствами, я отправилась спать.
Глава 9.
Заснула я поздно. Все ворочалась, никак улечься не могла. То холодно мне было, то жарко. А когда все-таки заснула, то снились мне одни кошмары. Сначала мне не подошло платье, а другого взять было негде. Потом патронесса вернулась раньше времени и застала в нашем кабинете наставницу. Я во сне сперва жутко перепугалась, но тут сообразила, что маг первой степени архимагу даже не соперник. Потом королевич не узнал меня на балу и прошел мимо, я окликнула его, но он даже не обернулся. Потом в мой сон каким-то образом проникла неведомая мне Бригитта де Морли, оказавшаяся девицей неземной красы, против которой у меня не было ни малейшего шанса. Вот ведь как, за целый день я ни разу не подумала о ней, а, оказывается, подсознание коварно спрятало это в уголок, чтобы ночью показать мне мой главный страх. В общем, проснулась я поздно, разбитая и несчастная.
– Детка, уже десять, – послышался из-за двери голос отца. – Я на службу ухожу.
– Спасибо, пап, уже встаю, – проскрипела я, как несмазанная телега.
И вдруг мне подумалось, что все мои кошмары – это чушь собачья. Ну, как магу-практику платье может не подойти?! Что, бытовую магию кто-то отменил?! И что может моя начальница директрисе сделать, визгом своим оглушить?! Да крестная ее одной левой уделает! Как это Валерьян меня не узнает?! Растеряется, я помогу, в крайнем случае, монетку с его профилем покажу. Не дурак, сообразит. А что касается этой девицы, то королевич ей цену знает. И красота здесь совершенно не причем. Так-то! И самое главное: я иду на бал! Настроение сразу улучшилось, и я вскочила с кровати.
У директрисы я появилась через час, предварительно связавшись с ней по шару.
– Да уж, – скептически оглядела меня крестная. – Что, ночью плохо спала?
Я смущенно развела руками.
– Ерунда какая-то снилась, – покаялась я.
– Неудивительно, у тебя же сегодня такой ответственный день, – улыбнулась Шумская. – Мы вот как сделаем. Я тебя усыплю на пару часов. Ты хорошенько отдохнешь, потом с гардеробом разберемся, и планы уточним. Хорошо?
Я с сомнением пожала плечами.
– Да, не переживай ты, разбужу вовремя, – понимающе успокоила меня наставница. – Все под контролем. Ложись, – указала она на большой кожаный диван в углу кабинета.
Какой прекрасный мне снился сон! Я видела лесную поляну, освещенную солнцем, в ее центре стояла невысокая женщина, одетая в камуфляжный комбинезон. За плечами у нее торчали рукояти парных мечей, на руках – перчатки с обрезанными пальцами. Каштановая коса в четыре витка уложилась пучком на затылке. Она настороженно прислушивалась. Медленно, очень медленно она повернула голову и поглядела прямо на меня. И тут лицо ее мгновенно изменилось, маска суровой воительницы исчезла, и на меня смотрела самая любящая мама на свете. Я протянула к ней руки, и она бросилась ко мне. Мы стояли, обнявшись, чувствуя себя единым целым. Потом она нехотя отстранилась, поцеловала меня в лоб и тихонько прошептала: «У тебя все будет хорошо, девочка моя!» И вдруг исчезла. Я ждала приступа острой боли, но милосердное сознание пощадило меня, только печаль была в моем сердце, печаль и сожаление, что не она будет наряжать меня на мой первый бал.
Я проснулась. Директриса сидела в кресле напротив.
– Выспалась, соня?! – ласково улыбнулась она.
Я подтянулась и села, опираясь на спинку дивана.
– Мне мама снилась, – радостно сообщила я.
Наставница кивнула.
– Знаю, я думала о ней.
Она встала, подошла к распахнутому окну, и, стоя спиной, глухо сказала:
– Я очень любила Лису, и до сих пор не смирилась. Я так скучаю по ней, – голос магички дрогнул. – Когда она погибла, я поехала в Туран, к твоему деду. Я никогда не бывала там прежде, поэтому не могла пойти телепортом. Неделю ехала, и всю неделю ревела белугой. Я везла князю Лисины мечи. Он подарил их вместе с шаром. Подарок магу и подарок воину. Так мы и познакомились. Илларион был просто сражен горем. Он начал кричать, будто это мы, тарантцы, виноваты в том, что его дочь погибла, поскольку это мы вырастили из нее магичку. Ну, тут уж и я не сдержалась, – сконфуженно хмыкнула наставница. – Заорала, что, если бы он лучше воспитывал свою третью дочь, то все остальные были бы живы. В этот момент на него страшно было смотреть. Из его глаз на меня взглянула бездонная мука. Я даже оторопела. А он развернулся и ушел. От боли и гнева меня просто трясло. Потом я успокоилась и расспросила Старшего советника и воинов в замке. Оказывается, чертова Минерва, покидая родину, заколдовала Туран. Погрузила его в силовой стазис, и время для них застыло, на двенадцать лет. И они проспали все, и ее бесчинства в Растане, и Вторжение. Стазис спал только после ее гибели. Когда мать узнала, что натворила ее дочь, она бросилась со скалы, не в силах смотреть людям в глаза. Князь Илларион тоже был близок к этому, его остановило только отсутствие наследника и уговоры друзей. С этого момента он и начал поиски Лисы. В общем, мне пришлось извиняться. Стыдно было ужасно. Я пришла к нему с поникшей головой, мямлила что-то, а он вдруг обнял меня и попросил рассказать о тебе. Сама понимаешь, все эти годы он ждал встречи с тобой. Меня расспрашивал, успехами твоими интересовался. Он очень любит тебя, девочка. Да, самое главное. Я сегодня утром была у него. Озвучила согласие короля Гордея и в двух словах обрисовала ситуацию, – она намекающе поиграла бровями, и я залилась краской. – Он рад, что его внучка выйдет замуж по любви. И передал тебе подарок.