Тем утром я отвез их с доктором Розенфельдом на посадочную площадку, где уже ждал транспорт. Я не смог разглядеть лицо Джеффа через забрало шлема, но, похоже, радости он не испытывал. Его Величество знал, что покидает свою империю. Карл не стал смягчать удар и сказал ему правду: они улетают на Землю, и Джефф, скорее всего, никогда больше не увидит Марс.
К нашему прибытию багаж уже погрузили, и на поле стояла горстка пассажиров. Я пошел провожать Джеффа и Карла. Пожав руку доктору и пожелав ему счастливого пути, я повернулся в Джеффу.
— Ваше Величество… — начал я.
— Вы не должны меня так называть, — прервал он.
— Прошу прощения?
Джефф шагнул ко мне.
— Я знаю, что я не император. Уже давно это понял… просто не хотел никому говорить.
Я бросил взгляд на Карла. Он вытаращил глаза и покачал головой. Для него это тоже оказалось новостью.
— Значит, ты знаешь, кто есть на самом деле?
Мой собеседник слабо улыбнулся.
— Джефф Хелберт. Со мной что-то не так, не понимаю, что именно… но знаю, что я Джефф Хелберт и возвращаюсь домой, — он поколебался, затем все же продолжил: — Мы с вами почти никогда не разговаривали, но… доктор Розенфельд рассказал, что вы сделали для меня, и я хочу вас поблагодарить. За то, что помогали мне все это время и позволили стать императором Марса. Надеюсь, я не доставил вам много хлопот.
Я медленно выдохнул. Сперва я подумал, что он выставил всех нас идиотами, но затем понял: его мания величия все-таки была настоящей, по крайней мере какое-то время. В любом случае, теперь это не имело значения. Он возвращался на Землю — делал первый шаг на долгом пути к выздоровлению.
Несколько месяцев спустя я получил письмо от Карла. Вскоре после возвращения на Землю Джефф согласился пройти лечение в частной клинике в Южном Вермонте. Процесс этот оказался болезненным. Как и предполагал Карл, разум Джеффа подавил воспоминания о гибели его семьи и заменил их фантастическими видениями из прочитанных им книг. Психологи согласились с доктором Розенфельдом: скорее всего, именно бегство в фантазии и спасло Джеффу жизнь. Его разум нашел защиту, которая помогла справиться с трагедией. В конце концов, когда он перестал нуждаться в иллюзиях, безумие отступило. Джефф больше не видел марсианских принцесс и не считал себя правящим монархом Красной планеты.
Но все это было впереди. А тогда, на посадочной площадке, я прикусил язык и протянул ему руку.
— Не беспокойся, Джефф. Надеюсь, у тебя все будет в порядке.
— Спасибо, — пожав мою руку, Джефф повернулся к Карлу и вместе с ним направился к трапу. Затем остановился и вновь посмотрел на меня. — Есть еще кое-что…
— Да?
— Думаю, вам стоит заглянуть в мою комнату. Перед отъездом я отключил замок, так что пароль вам не понадобится, — он замолчал.
— Но если что, пароль — «Тувия».
— Спасибо, — я посмотрел на него с любопытством. — Так что же там?
— Считайте это подарком императора, — ответил он.
Я отошел к краю посадочной площадки, дождался, пока транспортник взлетит, а затем направился ко второму куполу. Когда я добрался до комнаты Джеффа, там уже собрались колонисты. Несколько его друзей, фаворитки императора, кое-кто еще — они открыли дверь и вошли. Еще в коридоре я услышал изумленные возгласы, но лишь войдя в комнату понял, что их вызвало.
Комнату Джеффа едва ли можно было назвать просторной, но за последние полтора года он проделал большую работу. Всю стену над его кроватью покрывали склеенные листы бумаги, на которых он нарисовал фреску. Фреска изображала Марс — владения императора: похожий на лодку летательный аппарат, парящий над городом, жуткие создания, крадущиеся по красным пустошам, герои с голыми торсами, с рапирами и радиевыми пистолетами, защищающие красивых женщин, и все это под двумя лунами, абсолютно не похожими на знакомые нам Фобос и Деймос. Рисунок не отличался изяществом, но нам никогда еще не доводилось видеть ничего подобного. Джефф выполнил его с потрясающей тщательностью.
И это еще не все. На столе рядом с компьютером лежал диск, снятый с «Феникса». А рядом располагался самодельный книжный шкаф, на полках которого лежали аккуратно сложенные стопки бумаги — одни потолще, другие потоньше. Каждую стопку соединяла конопляная веревка. Шкаф заполняли книги, написанные и переплетенные от руки.
Я выбрал одну наугад и посмотрел на название: «Эдисоновское завоевание Марса». Автор — Гаррет Сёвисс. Положил книгу обратно на полку, взял другую: «Сокровища марсианской короны» Пола Андерсона. Там были еще и еще — целое множество книг.
Вот чем Джефф занимался все это время: он переписывал содержимое диска с «Феникса», слово за словом. Несмотря на свое безумие, он понимал, что не сможет вечно жить на Марсе, поэтому хотел что-то оставить после себя. И он оставил библиотеку, чтобы другие смогли прочесть истории, помогавшие ему пережить тяжелые времена.
Библиотека до сих пор там, мы даже ее усовершенствовали. Кровать и комод убрали, поставив вместо них кресла и лампы для чтения. Фреску для сохранности поместили под стекло, а для книг сделали пластиковые обложки. Диска там больше нет — он теперь хранится в музее, но его содержимое переписали на сотню новых. Мы пополнили коллекцию очередными томами. Каждый раз, когда с Земли прилетает челнок, он привозит нам новые книги. Комната Джеффа стала для жителей Арсии одним из любимых мест отдыха. Почти все время кто-нибудь сидит там в кресле с книгой в руке.
Надпись на двери гласит: «Марсианская императорская библиотека» — местная шутка, которую не понимают новички и туристы. И, да: я и сам провел там немало времени.
Никогда не поздно приобщиться к классике.
Перевел с английского Алексей КОЛОСОВ
© Allen M. Steele. The Emperor of Mars. 2010. Печатается с разрешения автора.
Рассказ впервые опубликован в журнале «Asimov's SF» в 2010 году.
ВАВИЛОНСКИЙ ПОДРЯД
Все фантастические истории — отражение современности. Можно поспорить, но не в этом случае. Новый роман Далии Трускиновской погружает нас в библейские времена, обращаясь к легенде столпотворения, и тут же недвусмысленно отсылает вдумчивого читателя к насущным проблемам социума и государства. Главные герои романа — деревенские парни. Дружные, открытые, по-простецки сметливые, и все же каждый наособицу. Есть в этих симпатичных простаках что-то апостольское. И эпоха вполне подходящая.
Работать с многофигурными композициями Далии Трускиновской не впервой. Твердой рукой автор направляет шестерых «вавилонских дурней» из родной деревни Субат-Телль в столицу. Им предстоит принять участие в грандиозном строительном проекте, работая за еду и мелкую монету. «Нам платят — мы гоняем тачки. Выплатим долг — будем хорошо зарабатывать, снимем комнаты в городе…» Ничего не напоминает? Сколько таких Абадов и Гугудов ладят панельный новострой по окраинам Москвы?
Дальше — больше. Описывая устройство башни, Трускиновская не только предлагает остроумное объяснение неустойчивости этой внушительной конструкции, но отсылает читателя к современной общественно-экономической модели. Здесь вам и инфляция, и финансовое неравенство, и проблемы среднего класса, и непростые отношения автохтонов с «понаехавшими». Интересна также идея о точке невозврата — высоте, после которой башня начинает работать в убыток. Намерено или случайно, но писательница устами авантюристки-вербовщицы Ташахегаль вторит свидетельствам ученых-исследователей высотного строительства, утверждающих, что сверхвысокие здания не окупают себя.
Строительство башен (а их в романе не одна и не две) — процесс не только инженерный, но и сакральный. Здесь и хрестоматийное стремление достучаться до небес, и одновременно желание вознестись над тварным миром, уподобившись небожителям. Созидание столпов также может интерпретироваться и как метафора любого делания. Ведь каждый из нас в каком-то смысле строитель собственной башни. Однако как бы высоко человек ни вознесся, бренное тело всегда напомнит о себе. В конечном итоге все высокие устремления упираются в физиологию, а над тронами богов междуречья возникает всемогущий призрак золотого тельца. Башни рушатся, но рядом тут же возникают новые…