Мы свободны, живы и в безопасности.
Но это не кажется нормальным.
Мэгги задает нам какие-то вопросы, пока мы едем, но отвечаю только я. Ноа молчит. В конце концов наступает молчание, и мы просто едем. Я чувствую вонь и только сейчас понимаю, что от наших тел исходит сильный запах.
Кровь, пот, дни без ванны и смерть. Так много смерти. Я закрываю глаза и прерывисто вздыхаю. Я не готова к этому. Мне следует, но это не так.
Вопросы.
Паникующие семьи.
Нормальная жизнь.
Машина замедляет ход, и я понимаю, что мы уже у больницы. Я не заметила никаких огней; я даже не слышала машин вокруг нас. Я словно отключилась. Так далеко ушла в свой мир, что даже не поняла, что мы вернулись к цивилизации. Паника охватывает меня, когда я смотрю в окно, где Мэгги зовет медиков, размахивая руками. Ей навстречу выходит медсестра, и Мэгги о чем-то быстро ей рассказывает.
О нас, разумеется.
Медсестра кивает, бросается обратно внутрь и скоро выходит с двумя инвалидными колясками. Наступает тишина. Через несколько секунд она откроет дверь, и нас оглушат вопросами и проблемами, иглами и врачами. Я делаю еще один прерывистый вдох и смотрю на Ноа. Он смотрит прямо перед собой. Мое сердце наполняется болью. Я не успеваю ничего сказать, потому что дверь распахивается, и в машину заглядывает молодая белокурая медсестра.
Она бросает на нас взгляд, и ее глаза округляются.
— О, Господи!
Хороший итог.
— Меня зовут Джилл. Я помогу вам выйти из машины, хорошо? У вас что-то сломано?
Я отрицательно качаю головой.
— А у него?
Я снова качаю головой.
— Ладно, очень осторожно выбирайтесь. Лара, не так ли?
Она тоже смотрит новости?
Я вылезаю из машины, игнорируя ее вопрос. Медсестра берет меня за руку и усаживает в инвалидное кресло. Ногам холодно, но другая медсестра быстро бросается вперед и протягивает мне теплое одеяло. Я укрываюсь до подбородка и смотрю, как из машины выбирается Ноа. Ему тоже дают одеяло. Потом нас вкатывают внутрь.
Я оглядываюсь через плечо и улыбаюсь Мэгги.
Она плачет.
Но я не знаю почему.
ГЛАВА 29
Я просыпаюсь от звуков громких голосов.
Медсестры переговариваются друг с другом, звуки мужских криков эхом разносятся по коридорам.
Знакомых мужских криков.
Я сажусь, протирая глаза, заставляя себя подняться с кровати. Мы с Ноа провели здесь ночь, но я еще не видела его. Как только мы прибыли, нас тут же увезли в разные стороны для диагностики и опроса. Я беспокоюсь о нем.
Мои ноги касаются холодного пола, и несколько секунд я пытаюсь обрести равновесие. Капельницу уже сняли, так что эту ужасную вещь с собой таскать не приходится.
— Пожалуйста, сэр, успокойтесь! — кричит медсестра.
— Отвали от меня нахер!
Ноа.
Это Ноа.
Мое сердце колотится, и я бросаюсь к двери.
— Если вы не успокоитесь, нам придется вас связать.
— Отпусти меня!
Я ускоряю шаг, бегу по коридору на подкашивающихся ногах навстречу полному муки голосу моей любви. Добираюсь до палаты, в которой туда-сюда бегают медсестры, и вхожу.
— Лара, тебе нельзя здесь находиться, это опасно, — говорит молодая медсестра, хватая меня за руку.
Я пристально смотрю на нее.
— Вы понятия не имеете, что с ним. Дайте мне пройти.
— Я не позволю... — начинает она, но я выдергиваю руку так резко, что она едва не падает, и иду вперед.
Два врача или медсестры, я не знаю, кто именно, держат Ноа за руки. Один наклоняется, чтобы воткнуть иглу ему в шею.
— Стойте! — кричу я.
— Мисс, вы должны уйти, — рявкает доктор.
— Нет. Стойте. Он просто напуган. Вы делаете только хуже.
Ноа откидывает голову назад и кричит, пот стекает по его лицу. Я нужна ему. Меня не было рядом с ним, когда я была нужна ему в тот последний раз, но сейчас я здесь, и я не отступлю.
— Отпустите его, — говорю я двум мужчинам, которые удерживают его.
— Кто-нибудь, уберите ее отсюда! — рычит один из них.
Я игнорирую их, забираясь на кровать к Ноа. Его ноги дергаются, но мой вес удерживает их.
— Мисс, встаньте с кровати!
Я добираюсь до его лица, обхватываю его руками.
— Ноа, прекрати.
Он продолжает биться.
— Позовите кого-нибудь сюда, чтобы ее увели! — приказывает доктор. — Сейчас же!
— Ноа, пожалуйста, — говорю я.