– Это ваше единственное доказательство? – я откровенно смеялся над этой бумажкой. Где она была утром, когда я рылся в туалетных урнах…
– Нет, конечно! У нас много доказательств (модный пиджак разводит руками, показывая, как много у них доказательств). Но мы же не будем сейчас их показывать.
– Почему нет? Я не стесняюсь. Я очень хочу узнать, как вы меня вычислили по айпи, когда в момент написания преступного комментария меня вообще не было в Беларуси. Это легко доказать.
Такой подлости от меня не ожидали.
– Где же у вас Телеграм?
Следователь разочарованно смотрел в экран моего айфона.
– А у меня его просто нет.
– А если мы его установим через симку, там всё будет?
Я пожал плечами. Что «всё» он хотел там увидеть? Оскорбления местного участкового? Нет, там такого точно не будет. Мало того, что у меня нет Телеграма, так ещё и в Беларуси меня не было.
– Вот признался бы, был уже дома.
Я смеюсь:
– Дома были бы вы, а я сидел бы на нарах в камере. Я предпочитаю невиновным пойти в тюрьму.
Около шести часов вечера приехал местный следователь. Единственный человек, который представился. Кто были эти двое из Витебска, я не знаю. В копиях, выданных мне, их имён нет. Меня привели к нему, он без эмоций объяснил мне, что он будет вести это дело, по его инициативе он включён в группу следователей. Группа следователей… Почему ещё до сих пор в Беларуси существует преступность? Сегодня для допроса уже поздно, поэтому допрос будет завтра. По закону меня задерживают на 72 часа для проведения следственных мероприятий. Я представил, какие следственные мероприятия у них будут 31 декабря и 1 января.
– Так что, нам выгружать всё из багажника и оставлять вам? И его тоже вам оставлять? – услышал я от модного пиджака разочарование дня. На тот момент я не понимал, что мне очень повезло. Какая—то сила отбила меня у Витебских следователей из отдела по борьбе с наркотиками. Предлагаю открыть новый отдел: по борьбе с Зориным Денисом.
Модный пиджачок попросил меня достать всё из карманов. У меня забрали всё вплоть до бумажных платков. Гигиеническая помада позабавила следователей.
– Это для чего?
– Губы сохнут на морозе.
Посмеялись между собой.
Модный швырнул мне помаду.
– На, это чтобы у тебя рот не засох.
Меня развеселило его желание унизить меня, но фантазии хватило только на финт с помадой. Забрав помаду, я оказался рядом с другим следователем.
– Вспоминайте обо мне за новогодним столом, – тихо сказал ему. Очень надеюсь, что вспоминал.
Все мои вещи, в том числе ключ от дома и бумажные платки, были помещены в коробку и опечатаны полосками с печатями и липкой лентой. Что им мешает открыть коробку без меня, я не знаю. Полоски наклеиваются новые, лента тоже. Коробку забрал следователь. Единственный сотрудник, который мне представился. Скорее всего это спасло мой дом от внеурочного визита незваных гостей с целью оставить мне «подарок».
Все процедуры были завершены. Кабинет покинули все сотрудники следственных и прочих органов. А что было дальше, я писать не могу. Придётся ждать.
ИВС. Изолятор временного содержания. Философия ИВС – задержать на несколько суток можно любого человека. Для разбирательств и уточнений. А пока идут разбирательства, человека нужно унизить максимально сильно, не нарушая закон. Для этого просто создаются условия, в которых человек перестаёт быть человеком, он автоматически превращается в существо на несколько порядков ниже.
В ИВС очень холодно, почти как на улице (около нуля), дверь открыта настежь, видимо, для свежего воздуха арестантам. Надзиратель – молодой парень – и дежурный наблюдали, как я раздеваюсь. До трусов. Вся одежда прощупывается и обследуется металлодетектором.