А это около полугода.
Вот вы скажете, что это глупые мелочи. Подумаешь, шефу кровь из носу понадобилось поменять молнию в куртке, для чего пришлось бежать в ближайшее ателье «вотпрямщас», чтобы к концу рабочего дня успели сделать. И я бы с вами согласилась, если бы не одно но: занимаясь этой дребеденью, я теряла время. Остальная-то работа с документами и прочими непосредственными обязанностями никуда не девалась, и после этих не особо интеллектуальных забегов (в это время мой математический мозг особенно возмущался нецелевым использованием) я задерживалась дольше обычного. А ведь у меня тьма личных дел, вроде подготовки к судам, какому-никакому, но быту и, самое главное, чтению технической литературы. Чтобы мозги не отупели в нужной мне области.
Спать ещё когда-то надо. Себя в порядок приводить: стрижка, маникюр, все дела. О личной жизни вообще молчу – её попросту нет. Некогда даже попробовать с кем-то познакомиться.
Шутка ли, мне уже двадцать, а я всё ещё девушка!
Можно так на заборе и написать: Маша Топорова – неудачница. А ведь я нравлюсь парням, несмотря на очки. Правда, в основном приходится в их присутствии говорить на отвлечённые темы, а не то, что мне действительно интересно. Потому что если вдруг разговор заходит о математике или физике, то меня не остановить. Прихожу в себя только тогда, когда все замолкают и смотрят на меня круглыми глазами. Даже однокурсники, с которыми я успела проучиться два года.
Что поделать, родиться в семье потомственных математиков – это вам не просто так!
Знаете, как они меня в кругу семьи звали? Пирожок! И вовсе не потому, что я была пухленькой (на самом деле я вечно собирала своими костями все косяки в доме), а потому что родилась двадцать второго июля. В цифрах это выглядит так: 22.07. А если двадцать два разделить на семь, то получится… три целых четырнадцать сотых. То есть число Пи. Ну а поскольку просто Пи звучит коротковато, то Пирожок – самое оно. По мнению моих родителей, разумеется.
Да и Марией меня не просто так назвали, а в честь Марии Магдалины, ведь дата рождения у нас одинаковая. Правда, у меня по новому стилю, а у неё – по старому.
Да-да, математики, особенно еврейского происхождения – те ещё затейники. Жаль, оба погибли в автокатастрофе, не с кем теперь обсудить те же числа Армстронга[2]. Вечерком за чаем, а то и вовсе – кружечкой какао. Хотя, о чём это я? Это же мои самые родные люди, те, с которыми я могу поговорить обо всём на свете, и не только о математике. Особенно с мамой.
Могла.
Так, ладно, я отвлеклась от гнева на начальство. Лучше же гневаться, чем лить слёзы? Их я и так пролила немало, пора менять привычки, потому что, похоже, моя деликатность никому в этой жизни не нужна: ни алчным родственникам, ни шефу.
Ей-богу уволюсь. Вот отдохну (читай – отосплюсь) на новогодних праздниках, наберусь смелости и подам заявление. Достал. Пусть ищет другую дурочку, чтобы за среднюю зарплату пахала за двоих. Опыт, конечно, я получила здесь неплохой, но без некоторых моментов могла прекрасно обойтись. И я сейчас не о крышечке.
Вообще, я собиралась продержаться у Волкова до конца лета, а потом уже уходить. У меня как раз закончится академический отпуск, который я взяла из-за смерти родителей. На эту меру пришлось пойти не потому, что требовалось срочно заниматься похоронами, и не потому, что от горя мне хотелось умереть. А потому, что возникли серьёзные проблемы с наследством.
И это весьма взбодрило.
Поначалу-то мне было всё равно, что происходит вокруг. Объявилась тётя – сестра отца, развела бурную деятельность, строила из себя добрую самаритянку… А потом взяла да и подала в суд, где с помощью подлога и махинаций попыталась оттяпать у меня родительскую квартиру. Что самое обидное, делала она это грубо и беспринципно, нагло оболгав меня и представив чуть ли не умалишённой. Ну, или близкой к тому.
Вот тут-то я враз очнулась от самобичевания. Ушли мысли о том, что надо было тогда остановить родителей, настоять на том, чтобы они не уезжали на дачу в такой сильный ливень. Резко стало не до рефлексии по поводу мокрой дороги и плохой видимости, из-за которой произошло то злосчастное ДТП. Я предельно сосредоточилась на собственном выживании.
Дело оказалось непростым, но решаемым. Особенно когда удалось вывести на чистую воду соседей, которые по указке тёти Даши дали такие показания, что можно было только поражаться. Боже, столько грязи я в своей жизни ещё ни разу не видела, а уж сколько успокоительных выпила – не сосчитать. В какой-то момент даже испугалась, что сильно к ним привыкла, но ничего, постепенно получилось обходиться и без них.