В течение следующей недели тоже преобладали южные ветры. 31 июля и 1 августа опять шел сильный дождь, который промочил насквозь почти весь наш хлеб, превратив его в сплошную кашу. 2 августа мы посвятили полдня сушке хлеба в лучах солнца, выглянувшего наконец из-за туч. Такой день, как этот, был так мало похож на только что миновавшие! Небо сияло солнечным светом и было чисто лазурного цвета. Сверкающие белизной льды купались в темно-синих водах открытых каналов и полыней.
Во время этой вынужденной остановки свободные от работы люди отправились на тюленью охоту. За последние шесть недель мы убили всего шестнадцать штук этих животных.
2 августа по нескольким тюленям было произведено семнадцать неудачных выстрелов. Только последними двумя удалось подстрелить двух зверей. На этот раз даже собакам досталось немного мяса. Беднягам не раз уже приходилось голодать по два дня кряду. Я отвел для собачьего снабжения одну из пустых жестяных банок, в которую складывались остатки сала, куски шкуры, глаза и другие съедобные отбросы, но, к несчастью, чаще всего эта банка оставалась пустой. На этот раз Юбинал получил обе головы вместе с глазами, а Торос – ласты с когтями. Шкура, с которой был предварительно срезан слой сала для нашего стола, на этот раз не могла быть сохранена в виде запасного фонда для собак, так как она потребовалась сапожнику, снабжавшему Юбинала ежедневно новыми чулочками на каждую из его сильно кровоточащих лап.
Счастливее оказались мы несколько времени спустя при встрече с одним очень крупным медведем. Он был убит как раз в тот момент, как собирался броситься в воду. Мы попробовали медвежье сало и убедились сразу, что оно гораздо ниже качеством, чем тюленье – в нем содержится много прослоек других тканей, тогда как тюленье сало свободно от них. Лишь очень нерешительно пошли мы на эту пробу, между тем как неочищенная от сала тюленья шкура в нашем обиходе никогда больше не залеживалась. К тюленьему салу люди привыкли и ели его охотно, особенно если в придачу имелось полгоршка хлебных крошек и на закуску чарка разбавленного водой спирта.
Такое угощение досталось нам к концу этого дня (2 августа). Это было необходимо, чтобы приободрить команду, измученную тяжелым днем, насыщенным до отказа суровой борьбой со льдинами, и заставить ее еще раз приняться за спуск лодок в первую порядочную полынью, встреченную за этот день[184]. Спиртовой грог подействовал замечательно на настроение. Если бы кто-нибудь посмотрел сейчас со стороны на четыре шлюпки, быстро передвигающиеся по гладкой поверхности полыньи, подгоняемые торопливыми взмахами весел гребцов, то он подумал бы, что эти благодушествующие люди устроили себе для развлечения небольшое состязание. В этот день впервые после многомесячного перерыва показалась на небосводе луна.
Все реже приходилось устраивать пересадки со льда на воду и обратно. Прежний характер нашего путешествия заметно изменился, исчезло также какое-то безразличное отношение к собственной судьбе, владевшее многими из нас еще совсем недавно. Все чаще и дольше плыли мы по каналам, разводьям и полыньям, соединенным между собой узкими протоками. В отдельных случаях нам удавалось таким образом проходить от двух до четырех миль. Быстро сколь-зили мы по поверхности воды, старательно работая веслами или подгоняемые ветром. Временами приходилось останавливаться: казалось, что дальше идти некуда. Тогда лейтенант Вайпрехт выходил на лед, взбирался на какой-либо из высоких торосов и с его вершины отыскивал, руководствуясь показанием компаса, ближайшую удобную систему каналов.
Такое ускорение темпа нашего продвижения было следствием разрежения льда, вызванного, в свою очередь, хоть и медленным, но постоянным действием солнца и дождя. Настало знакомое нам время всеобщего таяния огромных масс снега и льда.
Посреди ледяных полей нередко встречаются отдельные круглые отверстия, представляющие собой тюленьи отдушины. Такие дыры во льду были настоящими ловушками для всякого, кто недостаточно осторожно ступал по поверхности ледяного поля. Между прочими и доктор Кепес испытал на себе предательские свойства тюленьих отдушин. Врачебные обязанности часто задерживали его далеко позади основной группы. Было необходимо осмотреть всех больных и наложить Стиглиху свежую повязку на серьезно пораненную руку.
Закончив свое дело, доктор Кепес отправился вслед за ушедшими вперед. Он очень спешил и не смотрел себе под ноги. И случилось так, что наш почтенный врач оказался вдруг по грудь в воде. Сам он не мог высвободиться из этого положения и потому остался сидеть в холодной ванне, спокойно ожидая помощи от первого, кто пройдет мимо. Вскоре показался я со своей груженой собачьей упряжкой. Увидев сидящего в воде доктора, я, правда, очень удивился, но, присмотревшись к его спокойному виду, решил, что такое странное положение избрано им добровольно. «Эй! – крикнул я ему, – что вы здесь потеряли?» – «Раньше вытащите меня, потом все расскажу», – отвечал доктор Кепес.
184
Здесь маленькое несоответствие: по Пайеру выходит, что 2 августа экспедиция полдня потратила на сушку хлеба и одежды и одновременно весь день боролась со льдами. – Примеч. пер.