Скопление такой массы горючего и 20 тыс. патронов с горящими над ними лампами говорит о том, насколько велика пожарная опасность на таких кораблях. К этому присоединяется еще и трудность получения воды в достаточном количестве; воду можно добыть только после часовой работы по разделке проруби. Но нам только один раз пришлось испытать опасность пожара. Это было 21 декабря, когда Карлсен случайно выстрелил в наш патронный склад.
Теперь обратимся к жизни на судне и к его обитателям.
Марола, наш стюард, зажег дневную лампу и затопил печь. Те, кого не разбудил едкий угольный дым, просыпаются от возгласа: «Господа, без четверти восемь, пора вставать!». Проходит четверть часа, в течение которых люди стараются заставить стюарда забыть об их существовании. Но новый выкрик: «Завтрак на столе!» нарушает молчание. В живописнейшей одежде выходят из кают их обитатели. Эти костюмы говорят о том, как поверхностно у человека то, что называется его культурностью.
Начинается дневная работа. Как всегда, ходит по палубе вахтенный, следящий за тем, чтобы, чего доброго, не убыло льда в море. Тем временем в кают-компании занимаются чтением, рисованием, писанием и столярным делом.
Наш ежедневный рацион состоит из следующего: утром – какао и сухари с маслом, в обед – суп, консервированное мясо, овощи и черный кофе, вечером – чай с черными сухарями, сыр, масло и ветчина. Для будущего я бы советовал заменить вечерний чай супом. Многие продукты приходится предварительно оттаивать, потому что они замерзли и стали твердыми как камни[57]. Часами выстаивают банки с мясными консервами в кипятке, а некоторые вечерние блюда – на печке, но редко удается оттаять их до конца.
Мы кладем на тарелки куски дымящегося сыра и масла, которое при замерзании выделило большие куски соли. Здесь же лежит ветчина, уже второй ломтик которой чрезвычайно напоминает явления вечной мерзлоты в сибирской тундре. Ножи подаются такие холодные, что часто крошатся от малейшего нажима.
Пользуюсь случаем отметить профилактическое значение свежего хлеба, известное уже со времен Росса и Парри[58]. Выпечка его должна производиться в полярных экспедициях два раза в неделю. Однако хлебопечение на борту так сложно, что в соединении со всякими прочими трудностями готовки оно делает должность экспедиционного повара самой утомительной.
Каждое воскресенье мы праздновали подлинным воскресением тела из тьмы керосинового дыма. Воскресный обед отличался от обычного чаркой вина и каким-нибудь мучным блюдом. Карлсен и Лузина были поочередно нашими гостями. Карлсен приходил каждый раз в своем парике, которого он не бросил даже во время обратного похода. Лузина, наш превосходный боцман, обычно с большим воодушевлением начинал любой разговор. Застольные разговоры состояли главным образом из предположений и планов будущего, из догадок о том, что настанет время, когда нам придется оставить корабль, из бесед о Земле Гиллиса и Сибири или, наконец, из рассказов о белых медведях. Только изредка решались мы говорить о нашем пленении. Недостаток вина мы возмещали разговорами о нем. Политические события тоже были одной из излюбленных тем. Все наши сведения относились к прежним годам, и разные случаи, происходившие в 1870 году, служили предметом оживленных споров.
В кают-компании
Человеческое существование в условиях полярной ночи однообразно в высшей степени. Нигде на земле изгнание не может быть таким полным, как здесь, во тьме, холоде и одиночестве. Люди, оторванные от всего, что способно вызывать желания, жаждут только одного – перемены. Наконец, правдивы слова Лессинга: «Мы слишком привыкли к общению с другим полом для того, чтобы не чувствовать ужасной пустоты при полном отсутствии прекрасного».
Человек ленивый, спящий даже днем, стал бы совершенно расслабленным от такой жизни. Действительно, нет ничего более губительного для полярной экспедиции, чем появление нравственной и физической немощи. В том, что люди безвольно предавались лености, была, по-видимому, главнейшая причина гибели персонала зимовочных станций на Ян-Майене и в других местах, организованных в прежние столeтия.
Существует вместе с тем весьма распространенное, но ошибочное мнение, будто многомесячный день в полярных странах тяжело переносится человеком. Наоборот, не непрерывный свет, а полное отсутствие его становится гнетущим, а период непрекращающегося света только усиливает жизненную энергию. Впрочем, в первую зиму нас меньше удручала темнота, чем постоянное взвешивание наших перспектив. Большое утешение мы находили в арабской поговорке, что «и это пройдет». Это было действительно ужасное время. Нам предстояло в лучшем случае возвращение в Европу с достижениями, состоящими только из собственного спасения.
57
Уже к 2 ноября температура в верхних помещениях корабля опустилась до −6,5°, а в машинном отделении 7 ноября она оказалась вдвое ниже (−12°). – Примеч. авт.
58
Джон Росс (1777–1856) – английский мореплаватель, руководитель двух арктических экспедиций (1818 и 1829–1833) в поисках Северо-Западного прохода.
Уильям Эдвард Парри (1790–1855) – английский мореплаватель, участник экспедиции Росса (1818), организатор одной из первых (1827) экспедиций на Северный полюс. – Примеч. ред.