Даже в вечерние часы, перед сном, мы не могли избавиться от грустных предчувствий. Обычно в это время мы выходили на четверть часа на палубу и при 20–30° мороза выкуривали сигару, делясь друг с другом воспоминаниями минувших дней. Как часто мы при этом вскакивали, встревоженные новой подвижкой льда. Жизнь на льдине походила на жизнь на вулкане.
Долгая ночь больше влияет на человеческое тело, чем на его дух, что объясняется отсутствием движения. Такой тонкий наблюдатель, как Миддендорф[59], говорит об этом следующее: «Путешествия в холодные страны я считаю даже в самых скверных климатических условиях определенно менее опасными, чем путешествия в тропики. Первые, конечно, несравненно утомительнее, но менее опасны для жизни, если не считать трудностей, угрожающих кораблям, забирающимся далеко в ледовые массы. В тропиках никогда нельзя уберечься от неожиданной смертельной болезни, но чем дольше находишься там, тем больше становится опорная сила организма. Дальний север, наоборот, портит кровь, и после трех зимовок находились лишь немногие, которые могли бы вынести четвертую зиму». К вредному для здоровья влиянию полярной жизни относится еще следующее: постоянная задержка испарений из-за перегруженности шерстяной и водонепроницаемой одеждой, замедление обмена веществ вследствие недостатка питания (особенно отсутствие свежей животной и растительной пищи) и, наконец, периодическое убывание света и тепла само по себе.
Состояние здоровья на борту в течение обеих зим оставляло желать лучшего. Цинготные заболевания рта и болезни легких проявлялись в различных формах, и почти не было дня без одного-двух больных. Я думаю, что бо́льшая часть вины за эти несчастья ложится на трудность нашего положения, а не на южную природу наших людей. Доктор Кепес прилагал все усилия для борьбы с этим злом. Люди в кубрике занимали по очереди хорошие сухие койки, а потом уступали их следующим. Койки, расположенные у входа, подвергались в большей степени льдообразованию, их высушивали теплым воздухом, подававшимся сюда с помощью подвижных рукавов. Недостаток в движении, резкие температурные колебания, плохое настроение, периодическая нехватка свежего мяса, сырость и обледенение помещений были причиной цинги, которая в первую зиму обнаружилась только в переполненном кубрике. В это время у машиниста Криша появились первые симптомы легочного заболевания, которое было, по-видимому, следствием простуды. С тех пор он обычно садился к печке и все жаловался на холод.
Наши средства борьбы против цинги были довольно ограничены, хотя у нас было несколько сот банок овощных консервов, бочка клюквы, захваченная нами из Тромсё, и больше сотни бутылок лимонного сока. Вино, как известно, тоже представляет собой важное средство против цинги, поэтому в течение последних зимних недель мы стали выдавать команде два раза в неделю настоящее вино вместо искусственного. Но из-за небольшого запаса мы не могли давать им больше двух бутылок на восемнадцать человек. Нет сомнения в том, что цинга развилась бы в гораздо большей степени, если бы не убитые и съеденные нами в течение всего путешествия шестьдесят семь белых медведей – количество, не превзойденное ни одной экспедицией.
, У меня сильные боли при каждом вздохе, и я вынужден лежать в постели; от постоянного недомогания я очень исхудал и выгляжу плохо; увидев в бане свое изможденное тело, я до невозможности испугался, но надеюсь все-таки, что лечение рыбьим жиром поставит меня на ноги.
Скорее доказательством нашего желания сделать все возможное в борьбе с цингой, чем настоящим средством борьбы, было разведение кресса и капусты – редька не принялась – на висячей грядке над печкой[60]. Интересно было наблюдать, как растеньица после каждой перемены места снова тянулись к свету лампы. Они росли до 3 дюймов вышины и, несмотря на серо-желтый цвет, имели вкус настоящего кресса. Действительная польза от этих насаждений была бы, если бы мы могли их размножить и осветить. Тиролец Клотц исполнял обязанности садовника. Но нельзя сказать, что он с любовью занимался этим делом. Оно состояло в еженедельном извлекании из земли каждого растеньица, очищении его, удалении корешков, перекапывании земли и новой посадке.
59
Александр Федорович Миддендорф (1815–1894) – российский географ, зоолог и ботаник, участник и организатор многих экспедиций, в том числе в Арктику и в Сибирь. – Примеч. ред.