Во второй половине лета судно сильно накренилось из-за неравномерного подтаивания под ним льда, и мы были вынуждены, боясь, что оно опрокинется, подвести под него крепкие подпорки. Благодаря этому корабль наш стал похож на грозящую обвалом избушку. В середине июля мы снова исследовали толщину льда. Специально приготовленными бурами пробили несколько слоев льда до 27 футов общей толщины, но все еще не достигли воды. Пришлось отказаться от всяких попыток разрушения этого бастиона. 27 июля выгрузили на лед 20 тонн угля для возможного облегчения корабля. Ежедневно приходилось посматривать, в порядке ли балки, подпирающие корпус судна, так как в результате таяния льда они легко сдвигались с своих мест. В течение следующих недель корабль все больше опускался носом к воде и все выше поднималась корма.
Июль был тоже преимущественно пасмурным. Несколько раз выпадал снег, ложившийся 2–3-дюймовым слоем. Как и в июне, туманы чередовались со снегом и дождем. Преобладали западные ветры, а средняя месячная температура поднялась до 1,2°. 10 июля был температурный минимум месяца, равный −1,8°. 8 июля термометр с зачерненным шариком показал 33,7° при 1° в тени.
Несмотря на все это, мы оставались на одном месте. Солнце, от которого прежде всего зависело наше избавление, показывалось в это время редко. Мы рассчитывали на штормы, но они не пришли. Неустанно следили мы за образованием трещин в окрестностях корабля. Расщелины действительно были, но только поодаль от судна. 16-го появилась трещина в юго-восточном направлении. К несчастью, это было в двух милях от нас, и до середины месяца она приблизилась к нам лишь на 1,5 мили. С палубы виден был только лед, без единого пятнышка воды.
В таких условиях наши надежды стали ослабевать. Далекие передвижки льда не меняли нашего положения. Даже приближение одной трещины на 0,75 мили в результате сильных ветров с запада и юга оказалось обманчивым. Новая подвижка льда 6 августа только несколько уменьшила нашу льдину. В течение всего августа не произошло никаких существенных перемен, только средняя месячная температура упала до 0,32°. Температурный максимум был 4 августа (4,4°), а в последний день месяца температура опустилась до −4,6°.
С некоторого времени мы стали замечать на горизонте какую-то темную ледяную массу. Из-за большого расстояния мы не могли узнать, что это такое. До сих пор наша жизнь на небольшой льдине чрезвычайно походила на жизнь скромных насекомых, живущих на листке дерева и не находящих никакого интереса во всем, что делается за его пределами. Вылазки в одну-две морские мили считались показателями большой предприимчивости.
14 августа некоторые из нас все-таки добрались до темного предмета, отстоявшего от нас на 4 мили. Это оказался большой айсберг. На нем лежали две морены. Это были первые камни и обломки скал, которые мы увидели после большого перерыва. Они состояли из рассланцованного известняка и глинистого слюдяного сланца. Велика была наша радость при виде этих камней, казавшихся нам пришельцами из какой-то неведомой земли. Мы копались в обломках с таким рвением, будто это были сокровища Индии. Матросы нашли серный колчедан, приняли его за золото и беспокоились о том, удастся ли им доставить его к себе в Далмацию. Хотя трудно было предполагать, чтобы ледяные горы такого размера могли происходить с Новой Земли, но у нас не было другого объяснения. Мы не имели понятия о том, что они могут принадлежать новым странам, расположенным совсем недалеко от нас. И даже новые айсберги, встречавшиеся в следующие дни во все большем количестве, не помогли нам уяснить себе, что желанная земля близка. Частые прогулки на айсберг помогли нам определить размеры нашей собственной льдины, оказавшейся 5–7 миль в диаметре. К северо-западу от нас находился другой большой айсберг. Чтобы достичь его, нужно было перебраться на ледяных плотах через трещины и каналы. Этим способом мы благополучно добрались до горы. По пути наши собаки напали на тюленя, спавшего на льдине. С большим трудом удалось ему дотащиться до своей лунки и юркнуть в нее. С высоты 60-футового айсберга мы убедились в том, что немногочисленные отверстия во льду образуют не судоходные каналы, а отдельные дыры, не связанные между собою.
, 18 августа. Сегодня у нас был выходной из-за дня рождения Его Величества императора Франца-Иосифа… Австрийский морской флот дал нам с собой подарки. Они были разыграны среди команды. Я вытянул карманные часы, дудку и несколько сигар.
Начиная с февраля, когда мы достигли нашей крайней восточной точки, дрейф наш изменился на северо-западный, а потом прямо на северный. В конце февраля стояла штилевая погода. В течение этого времени мы пребывали на месте на широте, большей 79° и долготе 71°. В последующие месяцы дрейф протекал в следующем виде (см. табл.).