, Сегодня господин Пайер с двумя матросами сошел на берег. Они поднялись на гору, с которой открывался хороший вид на окружающий ландшафт, и смогли подтвердить, что речь шла об архипелаге. На другой стороне пролива они увидели другие горы.
Было уже совсем темно, когда мы подошли к судну. Молодец Карлсен встретил нас на льду, вооруженный на всякий случай ружьем и гарпуном. Во время другой экскурсии (6 ноября при −25°) мы достигли юго-западного мыса острова Вильчека и впервые пересекли восьмидесятый градус северной широты.
Невообразимо пустынными были эти снежные горы, слабо освещенные луной. Говорят о торжественном безмолвии леса, песчаной пустыни и даже спящего города, но ни с чем не сравнима тишина этой страны ледников, таинственной и неизвестной.
7 ноября была еще одна вылазка, на этот раз в направлении юго-западного берега острова Вильчека. Все эти попытки не дали, однако, желанного результата, так как конфигурация даже ближайших частей земли продолжала быть неизвестной. Поэтому новооткрытая страна осталась до весны такой же таинственной, как и прежде, если не считать южной части острова Вильчека. Нам удалось узнать только то, что к югу от мыса Тегетхофф лед еще совсем недавно вскрылся, тогда как проливы к востоку от него покрыты невскрывшимся старым льдом. Впоследствии образовывались трещины и полыньи также к югу от нашего судна. В конце октября над ними пролетели последние чайки.
Вторая полярная ночь
Тем временем земля закуталась еще плотнее в свою снеговую шубу. Суровые метели заволокли скалистые хребты. Свет меркнул с каждым днем все сильнее. Лишь изредка загорались высокие обрывы далеких ледников бледно-розовым светом, пронизывающим свинцово-серые сумерки. Наступили холода. Образовывались трещины, и возникали новые полыньи. Морозный пар клубами подымался от них и проплывал над ледяной равниной. Судно и все предметы моментально окружались этими пушистыми облаками, и даже собаки сплошь покрывались инеем. В полдень мы собирались на палубе и смотрели на заходящее солнце, окруженное пылающими вечерними облаками. 5 октября полуденная высота солнца была немного больше пяти градусов. 22-го мы в последний раз увидели половину солнечного диска, приподнятого над горизонтом рефракцией. Все южное небо представляло собой сплошное огненное море, горевшее над холодными неподвижными льдами. Началась долгая ночная пора; окружающая нас пустыня целиком ушла в царство суровой зимы. Все жалобнее пел ветер, гулявший среди ледяного хаоса, все холоднее и темнее становилось кругом.
Несмотря на это вторая зима была несравненно легче предыдущей благодаря спокойной жизни и надежде на лучшее будущее.
Только изредка одиночество наше становилось тягостным. Оно никогда не было полным, так как никто из нас не бывал совсем один. Все мы находились постоянно в окружении остальных. Другие путешественники встречались с эскимосами. Росс[77] жил в обществе ручного лемминга. Хейс[78] дружил с ручной лисицей. Много разных зверей было постоянными гостями на «Германии» в Гренландии, а у Кейна[79] имелся ворон, который никогда не оставлял округи судна. Мы были беднее всех, так как располагали только крайне невоспитанными мышами. Девизом нашей команды в хорошие минуты было старинное: хлеба и зрелищ. Стол команды в этом году был лучше обставлен, чем в предыдущем, когда мы могли опасаться третьей зимовки и старательно экономили, а что касается зрелищ – их доставляли мыши. Однако им не удалось завоевать наших симпатий, так как все стремления их были направлены на разрушение. Они уничтожили шарф и две пары чулок Карлсена, съели шарф Фаллезиха и перчатку Клотца, растащили и разорвали чулки еще нескольких. Они бегали везде без всякого страха, сидели за всеми ящиками, жирные и бесчисленные. С падением температуры мыши все больше отступали из трюма и переселялись в помещение команды. Их ловили и выбрасывали на лед. Напрасно старались попавшие сюда хитрые зверьки защитить себя от холода, закапываясь с головой в снег. Спустя несколько минут они замерзали, если не съедались до этого собаками.
77
В третье лето на борту судна у него было четыре ручных лисицы, три зайца и двенадцать северных мышей. У Парри была ручная лисица, убежавшая вместе с цепью. – Примеч. авт.