Впрочем, мы должны были считать себя удачниками, так как могли беспрепятственно продолжать путешествие. При этом пришлось, конечно, отказаться от пути через ледник и направиться по окольной дороге к западному побережью Земли Рудольфа. Вдоль него мы пошли снова на север. Достигнув мыса Бророк, мы произвели наблюдение, показавшее 81°45′ с. ш. День стоял удивительно ясный, и теплые солнечные лучи освещали вершины гор. Еще месяц назад они были покрыты ледяной коркой футовой толщины, сейчас лед и снег исчезли, и из-под них выступили голые долеритовые скалы. В северо-западном направлении мы не видели ничего, кроме сплошного льда. Даже с помощью трубы теодолита я не мог с уверенностью распознать землю, которую усматривали зоркие глаза Орела. B арктических районах часто случается, что далекие туманы, едва поднимающиеся в холодном воздухе над поверхностью морей, принимают вид гористой страны. Они бывают отграничены от небосвода резкой чертой, что еще больше усиливает сходство их с землей. Легче всего принять облачные образования за выходы далеких ледников.
Мы выбрались наконец на гладкий, хоть и бугристый, береговой лед. Продвигаясь вдоль самого берега, мы испытывали чувство сильного подъема от сознания счастливого конца нашего вчерашнего приключения. Поднятию настроения очень содействовало все возрастающее великолепие окружающей нас природы. Только жажда мучила нас, и мы неоднократно останавливались, чтобы натопить себе немного снега для питья. Во время такой остановки в пути наши нарты с поставленным сверху кухонным аппаратом напоминали своим видом маленький пароход.
Дальше дорога начала опять портиться, лед становился все тоньше, появились трещины. Вблизи внушительного мыса Аук[147] лед лежал наторошенными глыбами в виде широких барьеров. В окружающей природе на наших глазах произошла разительная перемена. На севере виднелась широкая полоса водяного неба, и темные облака тумана накатывались оттуда, достигая предгорий Земли Карла-Александра. Под солнцем скопились клубы мутно-желтых испарений, температура поднялась до 10°, тогда как на судне она была в то же время −23°. Дорога под нашими подошвами размякла, при ходьбе мы шумно проваливались в сугробы. Подмеченное нами ранее обилие пролетавших с севера птиц нашло объяснение: здесь мы видели тысячи кайр и чистиков сидящими на скалистых стенах Земли Рудольфа. Чудовищные стаи подымались в воздух, и вся освещенная солнцем земля оживала от страстного гама собравшихся к своим гнездам птиц. Повсюду виднелись бесчисленные медвежьи следы, среди которых резко выделялись следы песцов. На льду лежали тюлени. Они не подпускали нас на расстояние выстрела, своевременно успевая нырнуть в воду.
Привал на Земле Кронпринца Рудольфа
Мыс Аук
Несмотря на все виденное, мы не имели права считать такое местное обогащение животной жизни доказательством ее более интенсивного развития вообще по направлению к северу. Все же там, на месте, впечатление от этой картины было настолько велико, что мы уже поздравляли друг друга с открытием свободного от льда Полярного моря. Нет сомнения, что каждый из прежних сторонников этого взгляда, будь он теперь с нами, считал бы наше открытие лишним доказательством существования такого моря. Я уверен, что при перечислении всех наблюденных нами частностей всякий, кто еще до сих пор верит в океанический характер полюса, нашел бы в них массу доказательств правильности этой устарелой гипотезы. Этим людям следовало бы не останавливаться здесь, а пройти с нами дальше[148].
Дорога, лежащая перед нами, потеряла последние остатки прочности. Казалось, что лед в бухтах держится только благодаря осевшим здесь стамухам. Сильным восточным ветром этот лед должно было бы непременно взломать, и в этом случае обратный путь на нартах был бы для нас отрезан. Под нашими ногами был не мощный зимний лед, а молодой, покрытый рассолом ледок, толщиной около дюйма. Он прогибался под нашей тяжестью. Местами виднелись следы недавних сжатий. Повсюду встречались тюленьи отдушины. Мы привязались друг к другу длинным канатом. Один человек шел впереди, постоянно зондируя толщину ледового покрова. Поочередно мы меняли свое место в цепи. Таким образом мы прошли мимо мыса Аук, похожего на гигантскую птичью клетку, и достигли бухты Теплиц. В эту бухту впадает мощный ледниковый поток, ступенями спускающийся к морю. Вдоль стены ледника шли многочисленные айсберги. Мы взобрались на одну из этих гигантских ледяных гор. На плоской вершине ее лежали эрратические валуны и гранитные наносы. Далеко на запад простиралось открытое море. Только у самого горизонта начинался лед.
147
Пайер назвал это мыс Alken cap (Гагарий мыс) из-за большого количества птичьих базаров. С более поздних английских карт, где он именовался Auk cape, название перешло на русские карты в транслитерации Аук. – Примеч. ред.