Но возвратимся к вашему путешествию. Уже к вечеру достигли мы острова Кобург (81°35′ с. ш.), сложенного из долеритовой породы исключительно крупнозернистого строения. По пути нам не раз встречались следы белых медведей и песцов, но ни одного зверя не пришлось увидеть. Только 15 апреля при −14° и пурге, метущей с северо-запада, вышли мы из области сплошных торосов и, вооружившись парусом, быстро двинулись на юг. Навстречу нам вышел медведь. С обычного расстояния в тридцать метров его уложили несколькими выстрелами. Спустя несколько минут на нартах лежали куски свежего мяса, и мы продолжали наш путь.
Под влиянием чрезмерного напряжения, недостаточного сна и преобладания мясной пищи наши силы сократились очень заметно, тогда как аппетиты возросли совершенно непомерно. Порошки танина были в большом ходу. Не переносившие медвежатины Галлер, Суссих и Лукинович страдали головокружением и вынуждены были сесть наполовину на диету. Эти неприятности усилились в течение последних недель еще тем, что у нас совершенно не хватало времени на сон. Вследствие этого тащить даже облегченные нарты стоило нам огромного труда, а первоначальное количество груза мы теперь не могли бы сдвинуть с места.
Мы двинулись на юг вдоль берега острова Андре[156], пересекли плоский ледник острова Райнер и увидели отсюда открывшийся на западе пролив Бака с большим количеством айсбергов. В последний раз оглянулись мы на серебристую полоску – цепь снежных вершин острова Рудольфа. Она исчезла в море тумана, широкой белой волной разлившегося по всей стране. Спустившись с ледникового щита, мы сразу же провалились в запорошенные снегом озерки соленой воды. Долго пришлось нам бродить здесь, и все старания выбраться из ледяной воды были напрасны. Промокшие до костей, проваливаясь почти с каждым шагом, мы только к вечеру набрели на сухое место, где разбили лагерь. Было это на 81°20′ с. ш. 16 апреля (−20,3°) измеренная в полдень широта показала 81°12′. Когда мы вечером остановились в четырех милях к северу от мыса Гельвальда, силы нас совершенно оставили; хуже всего чувствовали себя при этом те, кто придерживался диеты.
17 апреля Орел двинулся с большими нартами прямо на юг, а я направился с собачьей упряжкой к мысу Гельвальда с целью восхождения на него. Температура упала в то утро до −22°, и контуры отдаленных айсбергов искажала рефракция. Незначительные торосы принимали вид огромных голубых дисков, отдельные призраки сливались вместе в длинные полосы, разрывающиеся при каждом следующем нашем шаге. Достигнув берега, я распряг собак, оставил здесь нарты и стал взбираться по обледенелому склону, состоящему из тонкослоистого глинистого сланца. Тяжело нагруженному, мне стоило большого труда подняться на гору вышиной в 2200 футов. Вершина слагалась из растрескавшихся базальтовых утесов, населенных кайрами и люриками. Эти птицы гнездятся здесь в большом количестве. Они летали вокруг меня и усаживались рядом со мной в снег, пока я устанавливал свой теодолит. Ничего не стоило бы уложить полдюжины птиц одним выстрелом из дробовика. Их очень мало беспокоило, что я уже убил пулями несколько штук после того, как собаки прогнали их на неприступные скалы.
Стоя на горе, я легко мог ориентироваться в конфигурации гористой страны, расположенной на северо-западе. Земля, на которой я находился, оказалась островом, отделенным от западной территории проливом Штернека. Убитых птиц я с трудом добыл с крутых склонов, снял с них шкурки и вскрыл им животы. Очистив последнюю птицу, я глянул в сторону и увидел, что Юбинал подобрался к тушкам и успел всех их проглотить, закусив в придачу моими перчатками. Из числа запасенных мною для общего обеда птиц уцелели только две.
156
На месте острова Андре последующие экспедиции никакой земли не обнаружили. Нансен (1895) открыл неподалеку маленький островок Гоуэна. – Примеч. пер.