Второго марта 1921 года нарком внешней торговли Леонид Красин предложил немецким партнерам участвовать в строительстве в России авиазавода. Через месяц немцы известили Троцкого, что фирма "Альбатрос" готова строить в России самолеты, фирма "Блом унд Фосс" — подводные лодки, а концерн Круппа — изготавливать артиллерийские орудия и снаряды. Летом того же года проектом заинтересовалась фирма "Юнкере", готовая выпускать самолеты более совершенной конструкции.
В декабре 1921 года в переговорах впервые принял участие Ханс фон Сект. Чтобы начать передел послевоенного мира, надо было заново вооружаться, а для этого как можно быстрее наладить военное производство в Советской России — единственной союзнице Германии. Военные заводы, построенные в России, позволили бы перевооружить рейхсвер. Тесное общение с советскими офицерами могло бы исподволь насаждать в Красной армии и, может быть, в руководстве страны германофильские настроения. Наконец, Россия изобиловала ценным сырьем, в котором так нуждалась немецкая промышленность.
В марте 1923 года произошло событие, встревожившее обе страны: в Польше была объявлена мобилизация. И вот уже 21 марта 1923 года нарком иностранных дел СССР Георгий Чичерин обращается к Брокдорфу- Ранцау с вопросом, а не "направлена ли эта мера против Германии или России".
Гитлер читает газету в номере Лондсбергсксй тюрьмы, сидя под лавровым венком - любимым своим украшением.
Месяц спустя в Москве началось обсуждение трех крупных совместных проектов. Вскоре закипела работа.
* Авиазавод в подмосковных Филях. В проекте участвовала фирма "Юнкерс". Предусматривался выпуск до 300 военных самолетов и авиационных двигателей в год. Однако из-за финансовых проблем завод выпустил всего 170 боевых самолетов, в основном типа "Юнкере—20" и "Юнкерс—21". А в январе 1925 года Хуго Юнкерс сообщил о выходе из концессии. Данный проект принес пользу лишь СССР. Советские инженеры ознакомились с новейшими технологиями в авиастроении, и прежде всего с конструированием цельнометаллических самолетов.
* Завод по изготовлению боевых отравляющих веществ (фосгена и иприта) на территории Трудовой коммуны немцев Поволжья, преобразованной впоследствии в АССР немцев Поволжья. Намечалось производить 1230 тонн иприта в год, причем половину — для нужд рейхсвера. Однако и этот проект провалился. В начале 1926 года строительство завода было приостановлено из-за разразившегося наводнения, а тем временем Германия начала налаживать производство химического оружия у себя в стране. Летом 1926 года на проекте был поставлен крест.
* Гораздо успешнее шло выполнение третьего проекта. На заводах в Златоусте, Туле, Шлиссельбурге, а также на бывшем Путиловском заводе в Ленинграде при участии концерна Крупна было налажено производство артиллерийских снарядов. До осени 1926 года в Германию было переправлено морским путем около 400 тысяч артиллерийских снарядов.
Устрашающий образ нацизма. Штурмовик и лозунг: "СА - впереди".
К началу 30-х годов нацистская армия штурмовиков стала угрозой любому выступавшему против партии, она была угрозой даже Гитлеру
Странный альянс между Германией и Россией не имел ничего общего с симпатией немецких правителей к большевикам и вообще к России — оплоту и средоточию мирового славянства. Это был трезвый, циничный расчет военных, мечтавших о реванше в мировой войне.
Тем временем политическая ситуация в Европе менялась. В июле 1925 года Бельгия и Франция начали вывод оккупационных войск из Рура. Год спустя Германия вступила в Лигу Наций. Угроза польской интервенции стала менее вероятной. В свою очередь, осложнились отношения между Францией и Великобританией. В консервативных кругах Германии уже мечтали о союзе с британцами. Министр иностранных дел Германии Густав Штреземан тоже был сторонником сближения ^ Англией.
Военное сотрудничество Германии и СССР сводилось теперь прежде всего к обмену опытом и совместной подготовке кадров. По мнению высших офицеров рейхсвера, Красная армия могла стать в СССР "государством в государстве". Со временем ее командующие взяли бы власть в свои руки, и тогда в СССР постепенно изменился бы государственный строй Немецкие военные готовы были сотрудничать и ждать.
Начиналось все вновь с авиации — с переподготовки военных летчиков на базе в Липецке. С 1925 по 1933 годы здесь прошли обучение 120 пилотов, в том числе 30 бывших участников мировой войны, 20 штатских летчиков-инструктуров, 10 молодых офицеров рейхсвера, а также 60 резервистов. Последние курсанты отбыли из Липецка в августе 1933 года. Впоследствии многие из них стали командирами авиакрыльев — подразделений "Люфтваффе", объединявших три эскадрильи (в состав авиакрыла входило 40 самолетов).
С 1931 года здесь же, в Липецке, прошли испытания самолетов почти всех серий, которые будут взяты на вооружение созданными в 1933 году военно-воздушными силами Германии — "Люфтваффе" (по Версальскому договору Германии запрещалось иметь военную и даже поначалу гражданскую авиацию). В летных испытаниях участвовали около двухсот немецких техников, инженеров и офицеров.
В свою очередь, советская сторона могла ознакомиться с самыми перспективными разработками немецких авиаконструкторов. Так, начальник ВВС РККА Яков Алкснис проявил особый интерес к стратосферному самолету фирмы "Юнкере", двигателю на тяжелом топливе той же фирмы, винтокрылому летательному аппарату фирмы "Фокке- Вульф" и автоматическим системам управления. Советские военные тоже знакомили немецких коллег со своими разработками.
* 16 апреля 1926 года Ханс фон Сект и заместитель наркомвоенмора Иосиф Уншлихт подписали соглашение о совместных авиахимических испытаниях на территории СССР. В 1927 году в 20 километрах от Москвы, в Подосинках, с самолета "Юнкере" было проведено распыление боевых отравляющих веществ. В испытании участвовали 20 немецких специалистов. В 1928— 1933 годах на специальном полигоне испытывались также фосгеновые бомбы, химические мины, переносные распылители отравляющих веществ, химические артиллерийские снаряды; велись опыты по заражению отравляющими веществами больших территорий.
* 9 декабря 1926 года рейхсвер и РККА заключили договор о создании танковой школы в Казани, открывшейся весной 1929 года. "Моторизация... является одним из важнейших вопросов военного развития" — подчеркивал Сект. В июле того же года по личному распоряжению Сталина в страну были ввезены по три "больших трактора", изготовленных концерном Круппа и фирмой "Рейнметалл". На следующий год начались испытания "легких тракторов" тех же фирм. Опробовались здесь и советские танки "Т— 26", "Т—28", "Т—35" и "БТ". В работе казанской школы участвовали тридцать офицеров рейхсвера, в том числе идеолог "танковой войны" Хайнц Вильгельм Гудериан.
В те же годы немецкие офицеры активно участвовали в маневрах и военных шрах, проводившихся в СССР. Так, летом 1924 года ротмистр Мартин Фибиг (под Сталинградом он будет командовать седьмым авиакорпусом), облаченный в советский мундир, вместе с шестью коллегами посетил Военно-воздушную академию имени Н.Е. Жуковского и присутствовал при проведении военной игры, в которой Красная армия сражалась с Польшей и Румынией. Нелишне будет упомянуть, что летом 1927 года Иосиф Уншлихт признавался одному из немецких офицеров: что "нападение Польши и Румынии на Россию — вопрос не нескольких лет, а нескольких месяцев".