Что же это такое творится с древнейшей наукой? Уже три раза подряд звезды говорили неправду. Полное совпадение с Серым и пожизненная ненависть к нему. Виртуальная любовь к первому Тарасу при абсолютной несовместимости. И тут тоже — нарастающее чувство к новому мужчине, но карта говорит что-то невразумительное… Наталья впервые в жизни засомневалась в незыблемости великой науки, и это было началом пути к ее излечению.
Снился огромный часовой циферблат, чьи стрелки передвигал некий мужской образ, то один, то другой, то третий…
Едва она проснулась, позвонил ложный Тарас. Безо всякого колебания Наталья бросила ему свое коронное НИКОГДА.
Весь день она готовилась к свиданию с истинным, наконец, Тарасом. Сделала эпиляцию ног. Нет, она, конечно, категорически не собиралась ложиться с ним в первый же вечер, но есть у женщин такое свойство: по-настоящему одетыми они чувствуют себя лишь тогда, когда на них хорошее нижнее белье.
Ее мучила одна небольшая загадка: почему-то Тарас назначил ей свидание не в центре, у какого-нибудь Пушкина-Гоголя, ни даже у метро, а прямо на углу ее улицы. Загадка-то вскорости разрешилась просто, но какое-то время ей было весьма тревожно: уж не захочет ли он сразу напроситься к ней в гости? Раз так, то она вынуждена будет отказать. Как-нибудь помягче: у нее де беспорядок и т. п.
Тарас Балашов появился ниоткуда, как бы просто возник в воздухе. Во всяком случае, он подошел не с той стороны, откуда она рассчитывала его увидеть. В руке он держал довольно-таки нескромный букет роз. Надо даже сказать: огромный букет. Наталья приняла цветы, чуть было не забормотав: ой, как это дорого, ну зачем так тратиться и т. д. Внезапно ей показалось, что мужчина вздрогнул, заглянув в ее лицо, впрочем, это могло быть самой естественной реакцией, те несколько фотографий, которые она ему послала, представляли ее в самом выгодном свете и скрывали некоторые дефекты, а теперь ему пришлось иметь дело не с сетью, а с реальным миром. И еще у нее отлегло от сердца: в руках у Тараса больше ничего не было, никакой бутылки вина. Значит, напрашиваться в гости не собирается.
— Ну а вы-то уж точно Тарас Балашов? — спросила Наталья, смеясь.
— Могу показать паспорт! — сказал Тарас и, быстрым жестом заведя руку за спину, вытащил из заднего кармана брюк красный прямоугольник.
Наталья взяла его в руки и глянула. Правда, Тарас Балашов.
— У того, первого, тоже был паспорт, — сказала она.
— Можете провести экзамен, — сказал Тарас. — Спросите меня чего-нибудь по рассказам. Заодно проверю, насколько внимательно вы их читали.
Наталья с удовольствием приняла игру и задала вопрос:
— В каком районе живет Тарас Балашов?
— В Измайлово! — весело выпалил Тарас. — Но только вы спрашиваете — о ком? Одноименный герой рассказов — да, он живет именно там. А вот их автор, то есть я — всю жизнь прожил на Соколе. В Измайлово бывал, конечно.
— Ну, хорошо, — сказала Наталья. — А что написано на стене дома, где жил Тарас Балашов?
— Тарас из четвертой квартиры дурак.
— Точно. А какое животное…
— Кальмар! — выпалил Тарас, не дав ей договорить.
— Правильно. И последний вопрос. На чем ездит Тарас Балашов?
— На «Форде-Фокус» выпуска пятого года.
Он сказал это серьезно и весомо, но Наталья не помнила никакого «Фокуса». Она мысленно пробежалась по милым сердцу страничкам: нет, о машине вообще не было ни слова. Что же это происходит — опять?
— Тарас Балашов ездит на велосипеде, — с грустью сказала она, делая движение букетом, словно собираясь вернуть его. — У него нет машины!
— Зато она есть у меня, — с мягкой улыбкой сказал Тарас, плавно возвращая букет на его положенное в пространстве место.
Оба вдруг громко засмеялись.
— Вот она, моя красавица! — воскликнул он, указав ладонью через плечо. — Темно-синий «Фокус», который с блеском, — добавил он, заметив, что Наталья рыщет глазами.
И правда: одна из машин, припаркованных у тротуара, была густо-синей и поймала одномоментно солнечный зайчик исподом зеркальца.
Так вот почему на углу, а не у какого-нибудь памятника… Какая же она дура! Ведь нетрудно догадаться, почему мужчина назначает свидание в таком месте.
Да ему вовсе и не надо напрашиваться в гости, подумала она, усевшись в упругое кресло, которое хозяин машины немедленно подрегулировал каким-то рычажком, будто подгоняя ей костюм по фигуре.
Тронулись. Поехали проспектом.
— Выходит, вы все это написали не о себе… — грустно вздохнула Наталья.
— Нет, конечно! Просто фантазия. Я хотел стать писателем, пробовал, как говорится, перо. Теперь передумал.
Такой поворот озадачил ее. Она вдруг подумала: а кто ее заинтересовал — писатель или человек, который умеет столь нежно любить? Если вся эта история вымышлена, если образ, в который она влюблена, — всего лишь фантазия писателя, этого крепкого, не слишком красивого, но успешного, уверенного в себе мужчины… И значит, того, нежного и трогательного Тараса Балашова, который страдал о покинувшей его любви, — просто вообще не существует на свете!
Пробок на улицах не было, словно по какому-то волшебству.
— Надо же, рассосалось! — сказал Тарас. — Когда ехал к вам, казалось, что все на моем пути хотели меня подрезать.
— Это старый закон бутерброда, — сказала Наталья. — Если надо, то не получается.
— Я думаю, что пространство-время — это вообще что-то неравномерное. Будто бы отдельные его места заполнены водой.
Наталья не отреагировала на эту странную мысль, и Тарас продолжал:
— Где-то похоже на болото, и может затянуть насмерть. А сейчас, — он взмахнул ладонью, указывая на пустой широкий проспект, — мы будто идем лугом, а в спину дует попутный ветер.
Машина резко свернула в переулок и затормозила.
— Вот в этом ресторанчике и посидим, — сказал Тарас, дергая какой-то рычаг, — если, конечно, не возражаете.
— А там есть инкерманское красное? — спросила Наталья.
— Разумеется.
— А откуда вы знаете, — она нахмурилась, — что я люблю именно это вино?
— Вовсе я этого не знаю, — сказал Тарас. — Просто в этом заведении есть всё!
На какие-то секунды к Наталье вернулось подозрение: а не заговор ли это? Каких-то странных мужчин…
— Возьмите свой букет с собой, — сказал, чуть ли не «распорядился» Тарас.
— Зачем? — не поняла Наталья.
— Поставим его там в воду.
— Ах да, конечно! Какая же я… — «глупенькая», мысленно добавила она, и в этот момент все ее туманные соображения в стиле теории заговора развеялись.
Они сидели в мягких бордовых креслах, два официанта чутко и споро ухаживали за ними, в зале больше никого не было, поскольку ресторан этот оказался весьма дорогим. (Едва войдя, Наталья обратила внимание на выставку вин: от цен на эти вина у нее, что называется, глаза полезли на лоб.)
Цветы были устроены на столе, в огромной пурпурной вазе, чуть ли не на самом краю их поставил официант, чтобы гости хорошо видели друг друга…
Выпили, чокнувшись за знакомство, конечно же, инкерманского красного; правда, Тарас взял с нее слово, что вторая бутылка будет гораздо лучше, прямо с того самого стенда.
— А кем вы работаете, Тарас? — не без оснований поинтересовалась Наталья.
— Простым российским бизнесменом. В писательстве я только лишь попробовал себя. Понял, что могу…
— О да, еще как можете!
— Увы, прожить писательством невозможно.
— Вы совершенно правы.
— Поскольку талантливый человек — он и во всем талантлив, а я себя не без ложной скромности таковым как раз считаю, то и решил я заняться бизнесом и довольно-таки скоро достиг на этом поприще успеха.
Сказано это было с такой витиеватой простотой, что Наталья подумала: а не окончил ли этот человек курсы риторики или что-то в этом роде?