В девять часов утра собрались в путь. Одно из больших неудобств и мучений во время путешествия по Церквям — это усердие братства провожать, и нужно геройское терпение, чтобы благодушно выносить его; собрались, сели бы и поехать, но тут начинается гвалт сборов провожателей, невыносимый крик дзинрикися, торг, препирание, толпа собирается огромная и глазеет; сидишь или стоишь, точно на выставке среди всего этого позорища: ровно полчаса были такие сборы провожателей наших в Носиро. Что тут? Сердиться? Обидишь доброе чувство усердников. Уехать бы наперед «мол, догоняйте?» Нельзя, дзинрикися не повинуются, им нужно сняться всем вместе. Одно: махнуть рукой и стараться не пустить негодование на лицо.
От Носиро долго ехали среди сосновых перелесков, очень напоминающих русский сосновый бор.
За 10 ри от Кубота. или, как ныне принято называть, Акитаси (всего от Носиро 16 ри до Акитаси) при въезде в деревню стоит полицейский, видимо в ожидательной позе, я думал, что спросит паспорт, и потянулся заранее в карман, но полисмен сделал под козырек, на что я даже и ответить не успел с рукой, запущенной в карман. При перемене тележек около нас уже двое полицейских, но тоже паспорта не спрашивают; когда мы поместились в тележки, и один полицейский оказался в тележке и последовал за нами. Я догадался, наконец, что это результат анонимного письма ко мне из Акита, что, когда я прибуду туда, там отрубят мне голову, а отсылки сего письма секретарем Нумабе к о. Борису, сим катихизатору Павлу Кубота, а сим — передачи в полицию в Акита. Полиция, значит, принимает меры, чтобы и в самом деле не отрубили мне голову. Присоединение полицейского к нашему поезду на первый раз имело результатом то, что все мужики, ехавшие верхами навстречу, кувыркались с лошадей и вели их в поводу, пока мы проезжали, не из почтения к нам, конечно, а к полицейскому. За три ри до Акита, катихизатор Павел Кубота и несколько братьев встретили нас, и кортеж наш вышел довольно внушительный, особенно когда в Цуцузаки пристал еще и другой полисмен.
По приезде в церковный дом мы услышали, что некто Накасима — старый врач, семья которого уже христианская, лежит при смерти и очень желает видеть меня и принять крещение. Мы с о. Борисом тотчас же отправились к нему, и о. Борис крестил его как трудно больного, краткими молитвами и обливанием, после чего преподаны были ему и Таинства Миропомазания и Приобщения. Вернувшись в церковный дом, по метрике исследовали Церковь. Крещеных здесь 65; из них ныне в других местах 23, умерли 4, охладели 3, в католики ушли 4, в протестанты — 1; налицо 30, да крещеных в других местах ныне здесь 4, всего 34 человека, в 9 домах, из коих в 6 домах все христиане. Новых слушателей, надежных для крещения, 5. В субботу и воскресенье собирается на молитву от 6 до 15 человек. Симбокквай бывает по праздникам, когда даже вино приносят как пожертвование для взаимного угощения, что я запретил, хотя не знаю, исполнят ли; кажется, вошло уж в обычай угощаться в праздники вином, причем, однако, излишеств не бывает, как уверял катихизатор. — Дети молитвам научены.
Пожертвований на Церковь определенных нет; жертвуют когда нужно, например, в праздники. Таких пожертвований в запрошлом году было 11 ен, в прошлом 4 ен 70 сен. Свечи и масло для Церкви катихизатор покупает на свой счет.
Отслужили вечерню. Катихизатор Павел Кубота читает очень плохо — тихо и невнятно. Хор большой, неустроенный; голосов много, и есть отличные, но то тянут, то вдруг остановятся, иной раз все; нет основного голоса в хоре; катихизатор не может быть им, ибо разнит, хотя говорит, что он научен петь; вероятно, прежде его научили кое–чему.
На поучении объяснены первые три прошения молитвы Господней; после чего христиане благословлены, дети испытаны в знании молитв и даны им образки, ибо знают; затем говорено было, что христиане и христианки завели «коогиквай», отдельные, ибо мужчин здесь 9, женщин 12; согласились, и назначили время, и избрали «коогися» для первых собраний — мужчины во второе воскресенье следующего месяца, женщины — в третье.
В Акита нерасположение к христианству очень еще сильно, и проповедь здесь трудна. Это свидетельствуется, между прочим, состоянием инославных миссий здесь: у католиков христиан полтораста, говорят, но они все охладели, так что теперь можно сказать — католиков в Акита нет; храм отличный у них, но пустует; живет только русуи; Кубота говорит, будто и катихизатора католического в Акита нет, не только миссионера. Протестантских здесь три секты: какие–то «Апостольские ученики» (кажется, ветвь конгрегационалистов); жил здесь иностранный миссионер, построил красивую Церковь, набрал до ста христиан, но сам уехал, Церковь пустует, — на молитву очень мало собираются; их особенно охладило прошлогоднее обстоятельство: за неплату на годовой городской праздник, как языческий, соседи напали на них и разбили их дом. Методистов 14 человек, Ицциквай 2 человека. Нужно иметь в виду, что инославные миссионеры и проповедники действовали здесь многие годы прежде, чем мы начали.
Ночевать повели в лучшую гостиницу в Акита с фонарями впереди и сзади и с тремя или четырьмя полицейскими при саблях. И в гостинице мы были под охраною их — несколько их ночевало под одною с нами кровлей.
12/24 мая 1893. Среда.
Акита. Ночлег в Иокоте.
Утром, в седьмом часу, отправились посетить христиан (разумеется, в сопровождении полицейского; в то же время по улице часто встречались другие чины полиции, говорят — тоже в видах охраны).
Семью катихизатора Павла Оокава едва нашли; домишка — старенький, плохенький; недаром и куплен за 8 ен; в доме до последней степени загрязненные циновки, — не маты; грязные–прегрязные четверо мал–мала–меньше, и еще улыбающаяся, но какой–то жалко пригнетенной улыбкой, мать их; дал 6 ен, больше что же я могу?
В доме катихизатора Василия Усуи нашли его отца — в параличе лежащего пять лет, и старуху, его жену; бедность непокрытая; дал 3 ены; есть старший брат Василия, наследник дома, но он где–то не дома; и бедные старики всего вдвоем; старуха еще торгует конфектами, но какими! Вероятно, есть еще более бедный люд, который потребляет их.
Ефрем Ямазаки, еще катихизатор отсюда, сравнительно с теми богач; у него дом, именно тот, где Церковь, за наем его он получает от Миссии 3 1/2 ены. Тут же на дворе живет его мать (кей–до) с двумя сынами, из которых старшему пятнадцатый год, и я звал его на будущий год в Семинарию; даже несгораемая кладовая при доме есть.
Кроме сих домов, посетили еще три христианских дома, из которых наиболее приличный — печатника, родом из Какуноте. Всего посетили 6 домов. — Вчера из полиции присылали сказать, чтобы я «спокойно оставался в городе и проповедывал, сколько хочу, за безопасность мою она ручается». Но оставаться более было незачем, и в девять часов утра мы с о. Борисом выехали из Акита в сопровождении двух полицейских, из которых один провожал нас 10 ри, другой 20 ри — вот до Екоте, где сие пишется. Ныне вечером приходил начальник здешней полиции повидаться со мной и сказать, что завтра еще 8 ри до границы провинции Акита будет сопровождать меня полицейский; сколько я не отказывался, он не согласится отменить распоряжение, — «мол, горная дорога, добывать дзинрикися трудно» и так далее. В Иокоте, говорил начальник полиции на мои расспросы, не только нет ни католиков, ни протестантов, но и попыток никто из них не делал проповедывать или поселиться здесь, потому что буддизм здесь очень силен. По численности населения Иокоте — второй после Акита в провинции: 2400 домов.
Церковью в Акитаси приход о. Бориса Ямамура кончается. Завтра перейду в приход о. Иоанна Катакура. О. Борис — священник, бесспорно, хороший, усерден, прилежен; христиане любят и уважают его. И по наружности он настоящий батюшка: с седеющей бородкой, длинными волосами на голове и в подряснике с шитьем поясом. Пошли Бог ему много еще послужить Церкви!
13/ 25 мая 1893. Четверг.
Ёкоте — Мидзусава.
В шесть часов утра выехали из Екоте. Полицейский сопровождал до выезда из провинции Акита и даже 2 ри в провинции Иваде, где, наконец, полиция сказала, что для меня нет опасности, и освободила меня от своего присутствия. Дорога все время шла по ущелью; сделана отлично, но пролегает над такими обрывами и пропастями, что страшно взглянуть вниз. Горы покрыты отличнейшим лесом и представляют великолепный вид, точно зеленый волшебный ковер с разными отливами, ибо зелень разных дерев несколько отлична. В пятом часу мы прибыли в Куросава, где станция железной дороги. От Покате до Куросава 17 ри. Здесь, когда мы с о. Борисом ехали на станцию, из одной придорожной гостиницы выбежали о. Иоанн Катакура, катихизатор Павел Кацумата и двое христиан, выехавшие навстречу нам. Из Куросава мы с восьмичасовым поездом отправимся в Мидзусава и переночуем там, ибо в Иваядо ехать поздно. Из Куросава я написал Посланнику Михаилу Александровичу Хитрово о том, как предупредительна и заботлива была полиция Акита; быть может он найдет нужным поблагодарить за это Министерство Внутренних Дел.