Но несмотря на последнюю качественную характеристику, их вид нас удивил: вместо ожидаемых голливудского масштаба студий перед корреспондентами «Вокруг света» оказались самые заурядные на первый взгляд постройки. Сразу вспомнилось классическое утверждение: пресловутая британская «закрытость», склонность к частному существованию заложена уже в самой архитектуре домов, всегда «снабженных» двумя садами. Один— перед домом — представлен на всеобщее обозрение. Другой скрыт непроницаемым забором от посторонних. О том, что происходит в этих спрятанных садах, можно только догадываться. Вот и нам оставалось лишь гадать, где находятся съемочные павильоны со сверхмощным оборудованием, слава о которых давно вышла за пределы острова.
Вскоре выяснилось, что все профессиональные отделения школы находятся в разных, отдаленных друг от друга зданиях и что здесь чрезвычайно ценятся индивидуальные «отгородки» для работы, творчества и всяческого отдохновения. Для полноценной жизни, которую так тщательно оберегают студенты. Вытянутое одноэтажное, почти полностью остекленное строение, напоминающее большую дачную веранду, разумно предназначено для сценаристов. Из окон открываются виды на «настоящую английскую» меланхолическую природу, приходят на ум проникновенные пейзажи Джона Констебла — что может быть лучше для сосредоточенного сочинительства? Документалистов отделяют от реальности, как таковой, тонкие прозрачные перегородки похожего «бокса». А вот три как бы специально спрятанных за деревьями деревянных домика — шале для композиторов, нуждающихся в лесной тишине...
«Англичане живут в старой, густо населенной стране, — писал мудрый автор «Опасного поворота» Джон Бойнтон Пристли. — Человек, живущий в такой стране, вынужден обособиться». Так и есть, хотя скоро в Биконсфилде все же собираются воздвигнуть новый комплекс, который объединит все факультеты и, возможно, наконец изменит подчеркнуто независимый фирменный стиль студенческого общения. А пока избранники Национальной киношколы разбредаются по своим уголкам и спокойно себе работают в одиночку.
Контакты на индивидуальном уровне — самый главный принцип этого заведения. Отсутствие чего-либо похожего на оживленную молодежную толпу меня, привыкшую к разудалой атмосфере МГУ, поначалу озадачивало — даже в столовой пусто! Только пьет кофе одинокий юноша, оказавшийся при знакомстве студентом-сценаристом Полом Вильямсом. «Где же вы едите?» — спрашиваю. «Да каждый у себя, — отвечает. — А по вечерам тихонько возвращаем сюда посуду…»
О полном «отшельничестве» говорить, конечно, нет оснований. Когда спускаются сумерки, в школьном кафе «У Ника» все же собирается уставшая, но от этого не менее разбитная студенческая компания — обменяться шутками за кружкой пива, чашкой чая или партией на бильярде (причем каждый день место за стойкой занимает— по очереди — новый студент, за что и получает честно заработанные 6 фунтов в час). Потом самые стойкие из присутствующих перебираются в продымленный паб «Чарлз Диккенс» — тут же неподалеку, в старой части Биконсфилда. Но в целом учащаяся публика к тому, что по-русски называется столь банальным словом «тусовка», особой склонности не проявляет.
Все это, однако, стало известно нам гораздо позже, а в первый день мы с Андреем отправились на обзорную экскурсию по хваленым «закромам» школы — кино-, теле- и звукозаписывающим студиям, имея самые смутные представления об устройстве здешней жизни. Но путешествие в «страну чудес», в фантастический мир технологий получилось не менее интересным, чем у Алисы в волшебных краях Льюиса Кэрролла. За неброской внешностью школы, как и следовало ожидать, обнаружились и таинственные вереницы темных монтажных, и роскошные съемочные павильоны, и просмотровые залы, оборудованные по всем мировым стандартам и даже опережающие их… И, конечно, нам то и дело попадались «вещественные доказательства», говорящие о тех, кому в ближайшие десятилетия предстоит перехватить инициативу по созданию «великой иллюзии», не меньше, чем их работы. Вот в одной из жилых/учебных комнат плакат с серпом и молотом, значит, здесь обитает бескомпромиссный левак, чьей идеологии актуальное антиглобалистское движение дает второе дыхание. Вот в помещении, где студенты тренируются в создании сложнейших спецэффектов, какой-то рассеянный романтик забыл диск с «Солярисом» Андрея Тарковского… А вот меня окликает уже известный вам Пол Вильямс, который еще днем в столовой, узнав, что мы из России, загорелся желанием поговорить о короткометражной ленте «В темноте» знаменитого российского режиссера Сергея Дворцевого. Ее герой — слепой старик, плетущий сумочки в одинокой квартире на окраине Москвы. Документальный фильм поразил воображение несентиментального британца: «Ведь этот старик — настоящий «маленький человек» вашей классической литературы! И при этом живет в новой Москве! Он хочет бесплатно раздать эти сумочки людям на улице, а они не берут, пробегают мимо — удивительная метафора вечного сюжета об отчужденности человека в современном мегаполисе».
Отступление I
Интерес Пола к немудрящей и вроде бы обыденной истории вообще характерен — сегодня именно документальное кино стремительно приобретает особое значение для молодых кинематографистов мира. Оно и понятно: дигитальные технологии дали студентам неслыханную творческую свободу — каждый может теперь взять в руки цифровую камеру и идти снимать все, что пожелает… Казалось бы, так просто. Но ничего подобного — бесспорные преимущества лишь усложняют задачу. Ведь если в игровом кино режиссер некоторым образом защищен от провала долгим подготовительным процессом, то здесь он обезоружен и вынужден открыто бросать вызов реальности. И это состязание оказывается решающим экзаменом на профпригодность (в качестве примера самых радикальных «реплик» на подобных экзаменах можно назвать картины знаменитого датчанина Ларса фон Триера).
Разговор с будущей звездой сценарного мастерства затянулся допоздна. Мы успели закончить свою экскурсию и даже немного проводить собеседника, который направлялся в центр Лондона, а точнее — в знаменитый квартал Сохо, где традиционно «встречаются» деятели киноиндустрии и столичной интеллектуальной элиты. Театры, музеи, кинозалы, галереи — вот культурная среда, которая обостряет зрение и слух студентов не меньше, чем собственно школьные занятия. (Кстати, забавно в этой связи вспомнить, откуда взялось само название: «Sо — hо!» — так кричали охотники, скакавшие по здешним полям до того, как их поглотил город.)
В Сохо всегда проживало множество британских и иностранных знаменитостей от Казановы до Маркса, от пейзажиста Каналетто до писателя-наркомана де Куинси, а также просто разноперая масса авантюристов, «подвизающихся по художественной части» (цитата из книги «Лондон» все того же Акройда). В общем, трудно представить себе более подходящее место для обучения молодых кинематографистов. Они и получают образование в трех минутах ходьбы от Сохо, в квартале Ковент-Гарден, где находится второй объект нашего внимания — Лондонская киношкола. Отличается она, в частности, тем, что в ней, как и на окружающих улицах, необыкновенно много иностранцев, почти 80%. Впрочем, английское кино прославилось своим мультикультурализмом задолго до того, как это весьма востребованное сегодня слово потрясло мир. Теперь здесь согласно популярному каламбуру единственным официальным языком преподавания кино является язык кино.
Национальная школа кино и телевидения Великобритании — «спецы»
Основана 4 сентября 1971 года. Частично финансируется правительством, частично — благотворительными фондами, а также четырьмя крупными британскими и американскими кино- и телекомпаниями (BBC, Channel Four Television, United International Pictures и Warner Brothers). Образование платное, но благодаря внушительным субсидиям, предоставляемым школе, практически все британцы и граждане стран ЕС могут рассчитывать на получение разного рода стипендий. Кроме того, для них двухгодичный курс обучения официально стоит лишь 8 200 фунтов стерлингов, в то время как остальные платят по 30 тысяч. Проживание не входит в стоимость обучения: у школы даже нет собственного общежития. Студенты, как правило, снимают квартиры в складчину, по 3—4 человека, но и это обходится недешево — жилье в Англии считается одним из самых дорогих на свете (впрочем, в Биконсфилде оно все же дешевле, чем в Лондоне). Академический год длится с января по декабрь и поделен на три семестра для тех 160 человек, кто занимается по основной программе. Однако в течение года здесь оказывается гораздо больше народу. Это слушатели различного рода коротких курсов (продолжительностью от 5 до 15 месяцев) по широкому кругу дисциплин, от продюсирования развлекательных телепрограмм (с 2005 года) до мастерства цифровых эффектов. За год в стенах школы снимается более 100 учебных фильмов. Здесь 10 профессиональных отделений, где готовят режиссеров игрового, документального и анимационного кино, операторов, сценаристов, продюсеров, монтажеров, композиторов, художников, а также специалистов по звуковым спецэффектам. Среди известнейших выпускников Национальной киношколы: классик британской анимации Ник Парк (автор знаменитой серии мультфильмов «Уоллес и Громит»), оператор «Бешеных псов» и «Криминального чтива» Анджей Секула, оператор трех последних эпизодов «Звездных войн» Джорджа Лукаса Дэвид Таттерсол, режиссер фильма «Бриджет Джонс-2: Грани разумного» Бибан Кидрон, Майкл Редфорд, режиссер «Венецианского купца», и многие другие.