А в жуковских «Воспоминаниях и размышлениях» (М., АПН, 1970, с. 297) на самом деле написано: «Действительно ли И.В. Сталин являлся выдающимся военным мыслителем в области строительства вооруженных сил и знатоком оперативно-стратегических вопросов?
Как военного деятеля И.В. Сталина я изучил досконально, так как вместе с ним прошел всю войну.
И.В. Сталин владел вопросами организации фронтовых операций и операций групп фронтов и руководил ими с полным знанием дела, хорошо разбираясь в больших стратегических вопросах. Эти способности И.В. Сталина как Главнокомандующего особенно проявились начиная со Сталинграда.
В руководстве вооруженной борьбой в целом И.В. Сталину помогали его природный ум, богатая интуиция. Он умел найти главное звено в стратегической обстановке и, ухватившись за него, оказать противодействие врагу, провести ту или иную крупную наступательную операцию. Несомненно, он был достойным Верховным Главнокомандующим».
Вот такая история нашей истории. И как ей быть другой, если мы в обществе исключили употребление слов «негодяй», «подлец», «мерзавец», «мошенник»?
Ю.И. МУХИН, «Дуэль», №36, 2002 г.
КТО ОРГАНИЗОВАЛ ГОЛОД?
Мне уже 75 лет, я ветеран труда и Великой Отечественной войны, кандидат технических наук, имею много научных трудов и изобретений. Когда я служил в Советской Армии, то занимался атомным оружием, а именно: снаряжением и испытаниями атомных и водородных бомб. Но когда, уже после уничтожения Советского Союза, составляли списки воинских частей, принимавших участие в испытаниях ядерного оружия, то наши подразделения, которые когда-то называли ядерным щитом Родины, в эти списки не попали. Хотя, когда я пришел из армии, на медицинской комиссии мне сказали, что у меня лучевая болезнь первой степени и осталось мне, по мнению врачей, жить около года. Председатель медкомиссии сказал: «Мы не можем дать Вам инвалидность, потому что в Советском Союзе в перечне болезней нет лучевой болезни». После этого я пошел в Министерство здравоохранения Украины, был на приеме у зам. министра. Он вызвал своего референта и сказал: «Сделайте для этого человека все, что возможно!». Меня лечили лучшие врачи Украины, я перенес несколько хирургических операций и дожил до теперешнего своего возраста.
За свою жизнь я многое повидал и на многие теперешние события смотрю совсем по-другому, чем это сообщают официальные средства массовой информации.
Мое мировоззрение складывалось под воздействием моих родителей и условий, в которых рос. Родился я в семье председателя колхоза. Мой отец в 1924 году приехал в Киев и работал до 1927 года простым рабочим. В 1927 году отца призвали в Красную Армию, где он вступил в ВКП(б). В 1929 году отца направили в числе 25-тысячников на организацию колхозов в пограничную зону с Польшей. Там отец познакомился с моей мамой. И я знаю не из теперешних средств массовой информации, а от моих родственников, кто организовал голод на Украине в 1930-1933 годах. Это было сделано американскими разведывательными службами, которые платили священнослужителям, а среди них были и дед Л. Кравчука, и отец Юхновского, и отец Фокина, и многие другие, дети которых уже в конце 60-х годов пришли к власти в Советском Союзе. А в 1929-1930 гг. священники ходили по селам, уговаривали людей не вступать в колхозы, устраивать диверсии, убивать тех, кто вступил в колхозы. Летом 1930 и1931 годов те же священники советовали крестьянам не собирать урожай, потому что большевики все равно отберут хлеб. Мол, соберите, сколько вам надо, а рабочие из городов и красноармейцы пускай сами собирают урожай.
И вот тогда не было собрано большое количество урожая. Осенью в полях зерно осыпалось в землю. А для того чтобы прокормить и армию, и рабочих, были посланы отряды для сбора хлеба. Так скажите, кто организовал этот голодомор, миф о котором был создан в Америке? И вот возле Михайловского собора поставили крест жертвам голодомора! Им надо молить у Бога прощение за то, что сотворили их старшие братья, а они обвиняют большевиков в грехе, который сами же совершили, выслуживаясь перед американскими спецслужбами!
В 1932 года отец опять был призван в Красную Армию и служил командиром взвода в танковом батальоне, который в 1934 году был направлен в Дальневосточную Ударную армию. Наша семья переехала на Дальний Восток. Зиму 1934-1935 годов мы жили в тайге в палатках, посреди которых стояли «буржуйки» и которые надо было топить день и ночь, потому что морозы были до 40 градусов. Когда наступила зима, японцы по льду речки Уссури ночью перешли границу и напали на пограничную заставу. На рассвете был по тревоге поднят танковый батальон, в котором отец был на должности заместителя командира батальона. Моя мама вспоминала, что батальон вернулся только к обеду. Вернувшиеся из боя люди рассказывали, что, когда батальон подошел на рассвете к пограничной заставе, на ней в живых осталась только жена командира заставы – она вела огонь из пулемета по японцам.
Потом было много других событий, которые воспитывали меня в духе преданности Родине. В 1941 году мы жили в Киеве. Я видел бомбежки и даже собирал осколки от бомб. Видел, как 22 июня немецкие самолеты на бреющем полете расстреливали мирных граждан. Я слышал свист пуль и гудение осколков, когда они пролетали недалеко от головы. А 17 июля 1941 года мы уехали из Киева в эвакуацию. Помню, как часть жителей Киева, в том числе и еврейской национальности, говорили, что к нам идут освободители и дураки те, то есть мы, которые уезжают из Киева. История показала настоящее лицо «освободителей». К наиболее важным событиям я отношу период Великой Отечественной войны, когда мама, я, сестра и брат, эвакуированные из Киева – отец был в Действующей армии, –оказались в летней одежде и без средств к существованию в поселке Георгиевском Актюбинской области. Первое время колхоз нам помогал, а весной 1942 года я начал работать в колхозе. Вместе с мамой с раннего утра и до захода солнца мы пахали землю. Осенью мы собирали урожай. Мама заработала 220 трудодней, а я - 200. И вот на заработанные нами 420 трудодней нам выдали 42 кг зерна. По 100 г зерна на трудодень. Когда я спросил у председателя колхоза, почему так мало, он ответил, загибая пальцы: «Красноармейцам хлеб нужен, тем, кто делает оружие, - хлеб нужен, голодающим ленинградцам - хлеб нужен, семенной фонд я должен оставить. А вот из того, что осталось, и получилось по 100 г на трудодень». Приблизительно такая же ситуация повторилась и в начале 1943 года. А с середины 1943 года я начал работать на подсобном хозяйстве от авиационного завода. Там кормили и давали по 400 г хлеба на день, да еще и зарплату платили.
В 1943 году отец, участник Сталинградской битвы, был демобилизован из армии по инвалидности. Он приехал в Киев и вызвал нас. Весной 1944 года мы вернулись в Киев. Я принимал участие в расчистке Крещатика, в восстановлении разрушенных войной домов.
Так что, в отличие от многих наших депутатов, в тяжелом труде, под бомбежками и под пулеметным обстрелом формировалось мое мировоззрение.
Н. ЛОЗЕНКО, «Дуэль», №33, 2007 г.