Что касается прибалтийских народов как таковых, автор небезосновательно утверждает, что современные представления о них как неотделимой части западного мира весьма умозрительны. Ведь «Прибалтика – не только часть Восточно-Европейской равнины, но и восточноевропейского геокультурного ареала». Вот только два факта. Именно православие первым из христианских религий укоренилось здесь. Да и первым государственным образованием на большей части прибалтийских земель было Полоцкое княжество.
Мало того, Запад в лице шведских королей Карла XI и Карла XII так разорил остзейский край, что, как пишет Илляшевич, «встал вопрос о выживаемости местного населения», а эстонской чуди грозило вымирание и полное исчезновение с карты Европы. И лишь благодаря политике Петра I этого не произошло.
Конечно, не стоит идеализировать отношения прибалтийцев, и в первую очередь остзейского дворянства, к Российской империи. Для многих немецких князей и баронов «прибалтийского разлива» служение русскому царю было своего рода контрактом.
Вот что читаем в книге по этому поводу: «…Дело в том, что эта элита столетиями строила свои отношения с любой государственной властью исходя из принципов «контракта». А договора заключаются к выгоде сторон и договорённости нужно выполнять. Это же подразумевает и то, что по истечении срока действия контракта можно… заключить новый контракт с кем-либо другим, если это будет выгодно. Именно это и случилось во времена Петра Великого, когда прибалтийцы ушли из-под власти шведской короны, покусившейся на собственность и особые права остзейцев…»
И всё же думается, что далеко не все прибалтийцы верно служили русскому царю ради сохранения льгот и привилегий. Как бы ни иронизировали современники над словами эстляндца Бенкендорфа о величественной судьбе России, их невозможно было произнести человеку, который с холодным расчётом относился к своей стране.
Алексей ВЕРХОЯНЦЕВ
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 3 чел. 12345
Комментарии:
Слово послушно каждому…
Литература
Слово послушно каждому…
РАКУРС С ДИСКУРСОМ
Во второй раз Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК) назвало лауреатов в восьми номинациях национальной премии «Хранители наследия». Церемония награждения в этом году была посвящена памяти выдающегося российского реставратора и художника Саввы Ямщикова и прошла в Пскове, на территории древней крепости, где восстанавливается после пожара Покровская башня. В номинации «Слово» премия присуждена Валентину КУРБАТОВУ, писателю, литературному критику, академику Академии русской современной словесности, автору множества работ, посвящённых историко-культурному наследию Псковской земли.
– Валентин Яковлевич, здесь, в Пскове, все говорят «псковичи», а опера Н.А. Римского-Корсакова называется «Псковитянка». Как правильно?
– Псковичи. Ведь и москвичи были московитами и москвитянами в добрые старые времена. Не знаю, в чём тайна этой перемены суффиксов. Можно предположить, что мы стали из псковитян псковичами с той поры, как 500 лет назад обнялись с Москвой. Василий III коварством, лукавством, обманом – как свойственно было русским государям нашей начальной государственной поры, – присоединил к молодой Москве несчастный, вольный – может, последний вольный – город! Отнял у него вечевой колокол и увёз 300 семейств «лутчих людей» (а это порода, генетика!) в Москву и поселил на Сретенке. А оттуда привёз москвичей, чтобы разбавить нашу горячую вольную кровь.
Немецкий императорский посол Сигизмунд Герберштейн, который до этих событий славил в псковичах высоту, честь, породу, достоинство и ясность сознания, после переселения только дивился: что сделалось с городом, куда делось добросердечие, откуда явилось притворство? А это москвичи приехали (улыбается). Будем утешаться тем, что зато псковичи на Сретенку привнесли честь и достоинство, утраченные к тому времени москвичами. И если теперь Москва ещё держится (смеётся), то, может, потому, что потомки тех трёхсот семей родовую псковскую честь не забыли.
– В ваших словах слышится многовековая обида. Сейчас отмечается 500-летие вхождения Пскова в Московское государство – в памяти этой земли событие неоднозначное?
– Да какая обида, если я по роду не пскович? Скорее, досада, что мы так расточили себя. А больше меня в сегодняшнем торжестве тревожит другое. Как дружно мы перемолчали это событие. Пригласили «Псковитянку» Римского-Корсакова из Большого театра, сыграли её в ограде Святыя Троицы, где кипело некогда псковское вече, – вот вам и всё торжество. Риторикой отделываемся, барабанным боем. А мне по малому разумению казалось, что мы ухватимся за этот давний повод, чтобы поговорить о том, что стало сегодня с русской государственностью. Ухватимся да весь год на всех уровнях и проговорим и что-то поймём. Почему Василий III смог отнять остатки вольности и почему мы склонили голову перед Москвой, а уж на что были забияки? А потому что понимали, что в роковые минуты надо держаться вместе, единою землёй. А уж сегодня-то не роковые ли минуты?
Мы расточены, как никогда ещё не были расточены за всю русскую историю, – ни земли под ногами, ни неба над головой. Попробуешь нащупать границы жизни и упрёшься в туман. Живём обыдёнкой – «ночь простоять да день продержаться». Ведь это, кажется, у нас сегодня на знамени написано. А я думал: вот послал Господь повод! Как, думаю, ухватятся, как съедутся сюда! Господин Лужков приедет к нашему губернатору, тамошняя Дума с нашей Думой сядут за их плечами и будут говорить принародно, при телекамерах о том, что же это такое сегодня – крепкое русское государство? А мы сойдёмся, как в лучшие дни, и увидим, что до нас есть кому-то дело. Но мы «Псковитянкой» и ограничимся. И после спектакля, как вы догадываетесь, мы разойдёмся, говоря не о русской государственности, а о теноровых, басовых партиях, о дирижёрской культуре, о Римском-Корсакове и т.д. А вовсе не о том, почему эта пьеса у Мея появилась, почему Римский-Корсаков оперу писал, что ранило их в этой драме посреди тоже не очень крепкого государства.
– Она написана как бы в ответ революционным волнениям 1860-х. Наверное, для того, чтобы люди подумали, как трудно было объединяться и как легко всё может расколоться…
– Вот-вот… А у нас – «проект» – эффектный повод для трансляции. Угрюмый критик-народник Михайловский сказал когда-то с горьким предчувствием, будто на столетие вперёд заглянул: «Когда-нибудь дьявол эстетики погубит ангела этики». Помните потрясший мир взрыв башен Торгового центра 11 сентября на пороге нового века, как привет этому началу? Так вот для Карла Хайнца Штокхаузена, великого композитора и блестящего постмодерниста Германии, по его признанию, этот взрыв был по красоте «эстетически ослепительным зрелищем» и послужил поводом сочинить концерт для симфонического оркестра и эскадрильи вертолётов, которые должны были стать знаком нового века. Слава богу, оркестр отказался.