21.07.2010 18:53:49 - ВЛАДИМИР ЮРЬЕВИЧ КОНСТАНТИНОВ пишет:
Просто... труба!
Очень убедительный прогноз. Но он не учитывает возможные изменения в климате. Что будет, если средняя температура зимнего периода упадёт в Европе на один-два градуса? А на семь? Давно уже сквозь зубы, но упорно, говорят климатологи про возможную остановку Гольфстрима Предполагается, что условия жизни на континенте будт всегда такими., как сейчас? Аномально жаркое лето никаких иных предположений не навевает? А вообще, предсказаний, что в России будет ещё хуже - тьма. Не это бесит, бесит, когда говорят про "период относительного процветания", про так называемую путинскую восьмилетку. Чьего процветания? Как обитало большинство людей в стране на грани выживания при Ельцине, так и продолжало "обитать" и в "хлебородные" годы. Для них "ещё хуже" быть,конечно, может. Это окончательное исчезновение, вырождение, гибель. Не "евротруба", а просто... труба.
Утрачена способность различать
Новейшая история
Утрачена способность различать
КНИЖНЫЙ РЯД
Клавдий Пасхалов. Русский вопрос . – М.: Алгоритм, 2010. – 720 с.
Перед нами книга с редкой судьбой. Впервые после 1917 года вышли труды выдающегося русского мыслителя и публициста. Почти сто лет книги этого упрямого продолжателя дела славянофилов, стремившегося объединить русских людей в противостоянии надвигающейся революционной угрозе, изымались из библиотек, уничтожались.
Родившийся в середине ХIХ века в семье боевого кавказского офицера Пасхалов всю жизнь мечтал стать писателем, но долгие годы служил в различных государственных учреждениях и дослужился до серьёзного чина – действительного статского советника. Однако чиновничества не любил и в своей публицистике, которой посвятил жизнь после отставки, считал одним из главных зол российской жизни.
Его страстная публицистика, можно считать, началась с противостояния революционной смуте 1905 года. Пасхалов последовательно отстаивал монархические идеалы, считая отступление от них гибельным для России. Но как человек наблюдательный и честный, он зачастую испытывал чувство безысходности, не видя возможности предотвратить грядущую катастрофу.
«Мы в настоящем идём от позора к позору, можно сказать, ежедневно, каждым действием, каждым распоряжением правительственных несмышлёнышей… Мы приучаемся мало-помалу презирать наше правительство, сознавать его неспособность и бесполезность. А эта штука очень опасная. В критическую минуту, когда революция кинется на существующий строй, стану ли я на его защиту? Нет. Мы, наверное, останемся в стороне… Нам осталась одна надежда на великую милость провидения, которое авось смилуется над нашей несчастной, засиженной всякой нечистью родиной».
Он ясно предвидел опасности, которые готовит стране надвигающаяся мировая война: «Удастся ли русскому колоссу устоять на ногах или же он рухнет и, рассыпавшись на составные части, послужит образованию новых государственных организмов?» И приходил в отчаяние от того, что «власть потеряла способность различать, кто её союзники, а кто противники, в ком её спасение, а в ком – гибель».
Будучи одним из идеологов патриотического движения, он тем не менее отдавал себе отчёт, что оно пребывает в системном кризисе и не находит поддержки в верхах… «Конечно, мы останемся верны нашей идее государственного строения Руси, но не наш идеал осуществится. Мы смяты и противниками, и теми, за чьи права боремся».
О жизни и деятельности Пасхалова после Октябрьской революции 1917 года практически ничего не известно. Он доживал свои годы в Тульской губернии, полностью отказался от политической деятельности. Большевики его не трогали. Он словно перестал быть вместе с той страной, чья судьба так резко переломилась после революции, с той страной, которую он безуспешно пытался спасти от гибели.
Читая сегодня труды этого незаурядного автора, поражаешься, как повторяются в истории России всё те же беды, вопросы, болезни. И можно согласиться с его выводом: «Кто-то сравнил, что Россия – это колосс на глиняных ногах. Совершенное заблуждение: именно ноги-то у этого колосса обладали до сих пор, да и теперь обладают мощностью. Сумеет ли голова русского колосса оценить и выгодно использовать прочность и силу ног – вот в чём задача и от чего зависит благоприятный исход Русского вопроса».
Дмитрий МАКАРОВ
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 5 чел. 12345
Комментарии:
«Привести к честному соглашению»
Новейшая история
«Привести к честному соглашению»
ДАТА
К 300-летию присоединения Риги и Лифляндии к России
14 июля 1710 года войска фельдмаршала Бориса Петровича Шереметева после почти 9-месячной осады овладели Ригой, считавшейся одной из самых неприступных шведских крепостей в Лифляндии. Таково было немецкое название Ливонии, территории, простирающейся вдоль берега Балтийского моря и включающей северную часть современной Латвии и южную часть Эстонии.
В Москву пришло долгожданное сообщение от Шереметева: «С божьей милостью мне удалось с главным лифляндским городом Ригой, который до сего времени никогда и никакими средствами не был взят и во всей Европе неприступной девственницей считался, обручиться и привести его, как невесту, к честному соглашению».
Затем ещё были крепости Динамюнде (Даугавгрива) и Пернов (Пярну), остров Эзель (Сааремаа) и крепость Аренсбург (Кингисепп). Наконец, 29 сентября 1710 года войска генерала Боура заняли Ревель.
Это был один из самых трудных периодов затянувшейся Северной войны. Заметим, Россия вела борьбу не с народами Латвии и Эстонии, а со шведскими войсками, яростно защищавшими свои прибалтийские колонии, принадлежавшие им на тот момент 90 лет. Кстати, именно лето 1710 года принесло первый успех совместным усилиям Польши, Дании и России, объединившихся в Северный союз против Швеции, к которому затем присоединились Пруссия и Ганновер.
К сожалению, этой славной дате – 300-летию присоединения Риги и Лифляндии к России – современные российские «массмедиа» предпочли другую, которая у них называется «60-летием советской оккупации Прибалтики».
Почему же задвинуто 300-летие? Да потому, что опровергает либеральную трактовку события, произошедшего 60 лет назад. Из 300 лет после взятия Риги почти 260 большая часть территории нынешних Латвии и Эстонии жили вместе с Россией, сначала в составе Российской империи, а затем СССР. Именно в составе России в XVIII веке, освобождённые от шведской колонизации, они смогли объединить все свои этнические провинции и составить латвийский и эстонский народы. Что и стало предпосылкой для их государственности, впервые в их истории обретённой в 1920 году.