— Да. Мишка продолжал бы играть с твоим сыном, а мы бы даже не подозревали, что центральный мозг базы запрограммирован на определенную последовательность сигналов, содержащихся в других кристаллах.
— Кому все-таки были адресованы эти сообщения?
— Этого мы пока не знаем. Но не ломай над этим голову. Скоро все станет известно. Миллионы людей в эту минуту заняты поисками адресата. Вся информация о нашей базе поступает в видеотронный зал.
— Я не успел просмотреть ее.
— Жаль. Все считают тебя героем, защитившим одинокую марсианскую базу от вторжения из космоса.
— Они явно преувеличивают.
— Как всегда. Не может быть и речи о нападении из космоса. Этот мишка, хоть и отличается чрезвычайно сложным устройством, все же обычный земной автомат.
— Ты уверен в этом?
— Больше чем уверен. В конструкции были частично использованы некоторые типовые схемы, производящиеся серийно для нужд астронавигации.
— Вот откуда его знания в этой области!
— Скорее всего. В этих кристаллах должен содержаться значительный объем информации, хотя их и использовали для других целей.
Я с минуту размышлял. Я не был уверен, что мне стоит спрашивать об этом, но все-таки задал вопрос:
— Скажи, Тан, каким образом он мог попасть сюда? Ведь он всего-навсего автомат.
— Ты забываешь о своем сыне, Андрей. Он провел его сюда. На этом и основывался расчет конструктора автомата. Пока еще неизвестного нам конструктора. Дьявольски хитрая уловка заключить эту систему в детскую игрушку. Очень легко увлечь маленького человека какой-нибудь игрой и с его помощью проникнуть в помещение центрального мозга базы. Твой сын поднимает панцирное покрытие, а игрушка несколькими точными движениями, рассчитанными специальной программой, устанавливает первый кристалл — назовем его приспосабливающим. Его задачей становится подготовка незнакомого мозга, в данном случае центрального мозга нашей базы, к внесению настоящего информационного кристалла. Он должен быть принят структурой мозга так, чтобы не пропустить никаких нарушении в системе сигнализации.
— А потом?
— А потом подобным же образом устанавливается информационный кристалл, и функциональные характеристики жизнедеятельности мозга несколько видоизменяются.
В эту минуту вошел Ремо.
— Теперь нам известно, откуда у нас появился мишка, — провозгласил он.
— Кто его сотворил?
— Профессор Таропат.
— Тот самый, из Института психики автоматов? Несколько лет назад я слушал его лекции. Но сейчас ему должно быть уже около ста лет, — сказал Тан.
— Восемьдесят с небольшим. Несколько лет назад он отошел от активной научной деятельности и занимается теперь только собственной маленькой лабораторией где-то в Австралии.
— Зачем ему это понадобилось?
Ремо пожал плечами.
— Похоже, только для того, чтобы доказать, что автоматы могут представлять опасность для людей. Он твердит об этом уже много лет…
РАЗНОВИДНОСТЬ HOMO SAPIENS
Ако заглушил мотор, и едва различимая вибрация корпуса исчезла.
— Мы на месте, — сообщил он. — База находится там, за хребтом. — Он показал рукой на отраженный в главном экране многоярусный горб скалы.
— Я хотел совершить посадку именно здесь, чтобы нас не заметили, — добавил он.
— Я рад, что тебе это удалось. Еще несколько метров, и нам бы из этого милого места никогда не выбраться.
Лунная скала, на выступ которой они сели, была достаточно хорошо освещена солнцем, и Вар окинул ее дружелюбным взглядом, полным симпатии и благодарности. За выступом начиналась пропасть, черная и непроницаемая, как сам космос.
— Да, там расщелина. До нее рукой подать — всего несколько десятков метров. Но я видел ее на радаре, — объяснил Ако.
— Это очень на тебя похоже, Ако. Я надеюсь еще присутствовать на твоем погребении.
Ако засмеялся.
— Ты переоцениваешь мой характер. В моей полетной инструкции задача поставлена именно так: прилуниться на участке, недоступном наблюдению с базы, но в непосредственной близости от нее. Не моя вина, что эта местность больше подходит для скалолазания, чем для посадки. Мы все-таки на Луне, а не на Земле.
— Ладно, все в порядке. Не заводись.
— Ну и эмоции у тебя…
— Это только начало. Сначала посадка на краю пропасти, теперь вот прогулка по лунным кручам, потом сама база…
— Я тоже думаю, что основные волнения у тебя еще впереди, — произнес Ако, и Вар тщетно пытался выискать следы улыбки на его лице.
— Посмотрим, — ответил он неопределенно.
— Во всяком случае при любых обстоятельствах имей в виду, что я возвращаюсь на базу, и мы дежурим на условленной волне. И очень прошу тебя, Вар, как товарища: если заметишь что-нибудь необычное, сразу же передай вызов.
— Я не буду беспокоить вас по мелочам. И потом, что со мной может случиться, в конце концов? Через два дня ты вернешься. Кроме того, я захватил с собой контейнер с дезинтегратором.
Вар пожал плечами и протянул руку к шлему.
— Ты не можешь быть уверен, что с тобой ничего не случится. С Сетом мы уже вторую неделю не можем выйти на связь.
Вар не ответил. Он надел шлем и отрегулировал клапаны. Потом встал с кресла, взял контейнер — алюминиевый цилиндр внушительных размеров, но здесь почти невесомый, — и вышел через шлюзы наружу.
Корабль притаился в тени скалы, и только торчащие над корпусом антенны прорезали ее светящимися линиями. Вар добрался до того места, где кончалась тень и начинались тепло и солнце, и прощально взмахнул рукой. Ему показалось, что скала вздрогнула, когда стартовал Ако. Вар еще некоторое время следил за исчезающими огнями, а потом пошел по краю пропасти вперед, к нагромождению скал.
…Он увидел ее через два часа, когда перевалил на другую сторону хребта.
Она лежала внизу — белый полукруглый нарост на сером, шероховатом подножии скал. Он спускался к ней долго, потому что шел по затененному склону, неровности которого он мог видеть только на маленьком экране приемника инфракрасных лучей, вмонтированного в шлем.
Наконец он ступил на относительно ровную поверхность котловины и только тогда передал позывные:
— Котловина Светящихся скал, прием…
Ответ последовал через минуту.
«Женщина, — подумал он, — это наверняка она».
— Говорит Вар, селенист. Я нахожусь перед вашими шлюзами. Пропустите меня, — говоря это, он все ближе и ближе подходил к базе.
— Хорошо, я открою шлюзы и выйду навстречу, — сказал тот же голос.
Вход в шлюзы был обозначен, как обычно, белой фосфоресцирующей полосой.
После того как шлюзы раскрылись и он вошел внутрь, ему пришлось ждать в переходной камере, пока давление воздуха придет в норму. Наконец он снял шлем.
Она встретила его у входа в коридор, ведущий внутрь базы.
— О, Эль, что ты здесь делаешь?
«Я замечательно удивляюсь, черт возьми!» — подумал он о себе.
— Однако это и в самом деле ты. Сначала, когда я услышала твое имя, я еще сомневалась в этом. Я очень рада тебя видеть. — Она крепко пожала протянутую ей руку и внимательно оглядела его. — Ты ничуть не изменился, Вар.
— Ты тоже. Но скажи мне, пожалуйста, что ты делаешь здесь, на этой базе?
— Я ассистент доцента Воора.
— Ты говоришь, Воора. Мне кажется, что я раньше уже слышал это имя…
— Возможно… Скорее всего еще на Земле. Он заведовал отделением перехвата космических сигналов в Порто-Андос.
— Как ты сказала? Порто-Андос? Подожди, так это там случилась история с приемом серии регулярных сигналов?
— Да, Воор был в ней замешан.
— Кажется, после этой мистификации Воор был вынужден отказаться от деятельности?
— Это не было мистификацией, Вар.
— А чем, по-твоему, это было?
— Он и в самом деле принял какие-то сигналы.
— Не буду с тобой спорить, Эль, мне трудно объективно судить об этой истории. Меня там не было. Но если мне не изменяет память, дальнейший перехват ни к чему не привел. И потом эта басня про аварию записывающих устройств…
— Я вижу, что ты интересовался этой историей. — Она внимательно посмотрела на Вара.