В кабинете Антон открыл флакон фторотана, плеснул на вату и протянул ее Серафиму.
— На, подыши немножко. Ложись вот здесь и дыши. И разговаривай со мной. Все время говори. Говори обо всем, что чувствуешь.
Серафим послушно взял вату и поднес ее к носу.
— Как неприятно пахнет, — сказал он, но вдохнул глубоко. — Что это такое?
— Потом расскажу… Не теряй времени. Здесь все: и мозг, и кровь — все, что тебе нужно. Скоро ты станешь настоящим каром.
— Спасибо тебе. Я знал, что Дирар говорил мне правду. А он говорил: «Не бойся, малец, все будет хорошо. Мы позаботимся о тебе Все будет хорошо. Вот увидишь».
— Дыши, дыши. Глубоко дыши.
— Да Я дышу. Интересное ощущение. Будто я отрываюсь от всего, зависаю в воздухе. И лечу…
Антон еще раз плеснул из флакона на ватку.
— Говори, все время говори, все время говори. Слышишь меня?
— Слышу… Как тебя звать на самом деле? Ты давно на Земле?
— Давно. Сейчас для тебя другое важно… Дыши глубже…
Серафим закрыл глаза и улыбался.
«Это мое счастье, что фторотан подействовал. Пройдет еще несколько минут, и он уснет. Я позвоню… и этот ужас закончится».
— Я лечу. Я проваливаюсь в черный колодец. Я рождаюсь вновь, нахожу свое имя. — Серафим громко смеялся, открыв глаза, а Сухов еще раз подлил фторотана.
«Ну, еще немножко. Дыши поглубже. Сейчас пройдет стадия возбуждения… Давай, давай, Серафимчик, дыши глубже».
— Я лечу. Спасибо тебе. Я хочу жить. Я лечу. Я птица высоко в поднебесье. Как тебя звать, Сухов? Ха-ха-ха-а… Спасибо. Лебеди летят в глубокий колодец. Летят… Ночь… Ночь, вобравшая в себя день. Лечу, оставив позади голод, страх. Теперь все позади!..
— Ты проснешься настоящим каром.
Но Серафим никак не засыпал. Лежал с улыбкой на губах.
Антон был на грани реального и неведомого… вновь наплывало беспамятство. Перед глазами плыли темные круги. Что-то теплое стекало по губам. Антон коснулся губ ладонью и увидел кровь. Он быстро отвернулся, чтобы вытереть ее тайком. Но Серафим успел заметить:
— Маргон?! Что я вижу? Красная кровь? И белые лебеди… Ты обманул меня, Антон?!
В несовершенной памяти Серафима вспыхивали вполне реальные ассоциации.
«Он не маргон. Красная кровь. У маргонов — зеленая! Он меня уничтожит. Я лечу, Белые лебеди в черный колодец… Я пью… Приходит… последний шанс! У него вкусная красная кровь. Хватит ли сил высосать его мозг? Хватит ли сил?»
Серафим отшвырнул вату с лица, вскочил. Но покачнулся и упал на диван. Сухов навалился на него всем телом, начал лить фторотан прямо на лицо. Вундеркинд кричал, вертел головой, но с каждой минутой становился все более вялым, успокаивался. Когда он обмяк, Сухов почувствовал смертельную усталость.
Когда Антону показалось, что кар перестал дышать, он метнулся в кладовку за капроновой веревкой и начал связывать Серафима, туго обматывая, маленькое тельце. Завязав последний узел, подбежал к видеофону, торопливо набрал центральную справочную службу:
— Как связаться с Высшим Советом Земли?
Девушка любезно назвала ему номер и тут же спросила:
— Какой конструкции у вас аппарат?
— Сорок два В-Д-Р. А почему вы спрашиваете?
— Нажмите розовую клавишу на центральной панели.
— Благодарю. Я не знал… Забыл…
Антон Сухов нажал клавишу. Почти сразу же на экране появилось лицо худощавого человека:
— Европейский филиал Высшего Совета слушает.
Сухов уставился на экран, не имея сил произнести ни слова.
— Слушаю вас.
— Приезжайте немедленно, приезжайте! — бормотал Антон и скороговоркой назвал адрес. — Мой брат Микола Сухов… сообщите…
Серафим слегка пошевелился.
— Что у вас произошло?
— Я не знаю. Ничего не понимаю… Приезжайте… Вооруженные! Миколе скажите обязательно! Разыщите его!
— Вот как?! — поднял брови дежурный на экране.
Прежде чем отключилась связь, Антон успел еще услышать: «Седьмая спецбригада — срочный вылет!»
Серафим открыл глаза, впился в Сухова невидящим взглядом, но уже через несколько секунд его взгляд стал осмысленным, злым.
— Ну так что, Сухов? Ты, верно, думаешь, что поймал меня!
Антон молчал.
«Интересно, слышал ли Серафим разговор по видеофон?»
— Но я не все тебе успел сказать. Очень жаль, что мы не стали друзьями. Жаль. Но я тебя предупреждал…
Сухов бросился за другим флаконом фторотана. Когда вернулся, увидел, что Серафим уже освободил правую руку от пут. Тело кара удлинялось, становилось тоньше.
Пока он стоял, ошарашенный увиденным, кар освободил вторую руку. Флакон фторотана выпал из рук Антона, но не разбился, фторотан тонкой струйкой вытекал на пол, наполняя воздух специфическим сладковатым запахом.
Сухов совсем растерялся, не зная, что предпринять. Понимал, что теряет драгоценные секунды…
Седьмая специальная бригада прибыла через пять минут.
Входная дверь была распахнута.
Антон Сухов лежал на полу. На шее и на затылке у него были небольшие ранки, из которых сочилась кровь. Воздух был наполнен парами фторотана.
…В скверике перед домом, на детской площадке сидел мальчик лет шести и напевал песенку: «Как весело живется нам в поле среди трав…»
Когда в распахнутую пасть санитарной машины укладывали тело Антона Сухова, мальчик подошел вместе с другими детьми и спросил:
— Что это с дядей Антоном?
Ему никто не ответил.
15
Служба Околосолнечного Пространства наконец вновь заметила зону искривления. Все пункты наблюдения находились в состоянии полной готовности. Заметить в сотнях километров от Земли практически невидимый объект — дело трудное.
Таинственных пришельцев зафиксировали одновременно три патрульные машины. За несколько дней до этого на расширенном заседании Совета было решено: при обнаружении зоны искривленного пространства и в случае отказа неведомых существ вступить в контакт использовать все средства для уничтожения объекта.
Машины Высшего Совета окружили колеблющуюся, как марево, шаровидную зону. Всеми имеющимися сигналами требовали выйти на связь, но неведомые существа не отвечали.
…Map с Дираром находились в крайне угнетенном состоянии. Они знали о решении Высшего Совета Земли и надеялись лишь на то, что землянам не удастся их обнаружить, по крайней мере так быстро. И вот настало время решать: как поступить? Надеяться на помощь или совет Чара не приходилось: времени не оставалось. Да и что им могли посоветовать на расстоянии многих световых лет? Вступить в неравный бой? Выйти на связь и согласиться на контакт? Бессмысленно. Они знали, что земляне догадывались о происхождении вундеркиндов, о причине массовых психозов. Согласиться на контакт означало в лучшем случае, как считал Дирар, стать живыми экспонатами одного из земных музеев.
— На Дираузе было веселее, — мрачно произнес Дирар.
— Не вспоминай. Мы тогда были намного моложе… А теперь я совсем не знаю, что предпринять.
— Попытаться сбежать? Теперь, пожалуй, и это не удастся.
— Не удастся.
— Если и сбежим, то Чар нам этого не простит.
— Может, все-таки пойти на контакт? Схитрить?
— Земляне нам не простят всего, что мы тут натворили.
— Что же делать?
— Есть один выход. — Map поднялся и подошел к центральному пульту.
— Не-ет! — завопил Дирар.
— Единственный выход…
Шар дрожащего пространства ярко вспыхнул, заполнив все вокруг голубым сиянием. На экранах внешнего обзора появились контуры громадного расколотого ореха.
После самоуничтожения неведомого космического объекта Земля стала полниться слухами о множестве фантастических смертей: люди умирали внезапно, в самых неожиданных местах и позах, усыхая на глазах. Это погибали карь), лишенные энергетической поддержки из космоса. Как стало известно после всестороннего изучения остатков неизвестного объекта и этих умирающих каров, каждый из них имел вживленный универсальный энергетический блок, который питал организм кара лучистой энергией определенной частоты от генератора, расположенного на борту околоземной базы маргонов. Маргонам было необходимо держать всех каров в зависимости от себя, обеспечивая их жизнедеятельность со своей базы. Вундеркинды-акселераты, развиваясь сами и воспитывая новых каров, должны были сформировать абсолютно зависимое от маргонов могучее, жестокое ядро.