«Югославские власти обещали помочь привлечь Рихтера к ответственности. Я попрошу их встретить нас на вокзале с парой полицейских в штатском».
"Разве вы не предпочтете произвести арест в одиночку?" Я спросил.
«Он должен быть схвачен живым», - сказала она. «Если я схвачу одна эту нацистскую свинью, я боюсь, что вышибу ему мозги».
Сложили все как было и вышли из купе. Урсула пошла в свое купе, чтобы протянуть время, пока я ходил по грохочущему поезду.
Мы остановились в Триесте сразу после Венеции. В девять тридцать мы должны были быть в Поджореале-дель-Корса на югославской границе. Я решил, что если бы Ева Шмидт не связалась со мной к тому времени, я бы начал ее искать.
Я вернулся в свое купе в надежде, что Ева свяжется со мной там. Я дал ей его номер, когда она пообещала сказать Хорсту Блюхеру, что я хочу участвовать в торгах за спутниковый монитор.
Компания ждала меня, но это была не Ева Шмидт или ее дружок. Иван Лубянка, чекист, откинулся на моей койке, подперев левой рукой голову. В правой руке он держал револьвер Webley .455 Mark IV с глушителем.
«Войдите», - сказал он.
Я закрыл за собой дверь, думая, что мне следовало быть более осторожным.
Лубянка села на койку. «Так ты Ник Картер. Ты не выглядишь таким крутым».
«Кто тебе сказал, что я крутой? Я киса».
«Если бы я знал, что ты едешь со мной в поезде, Картер, я бы зашел повидаться с тобой раньше».
Я хмыкнул. «Если бы вы делали уроки, вы бы узнали меня, когда увидели бы меня в вагоне-ресторане. Я узнал вас».
Он смотрел на меня раздраженно. «Вы, конечно, знаете, что я должен убить вас».
Я сгорбился. "Зачем беспокоиться?" Я спросил. «Вы, наверное, все равно убьете меня».
«Я пришел сюда не для того, чтобы делать ставки», - сказал он категорически с сильным акцентом. «Я пришел сюда как единственный покупатель, и я хочу, чтобы так и осталось».
"А как насчет китайцев?"
«Я буду иметь дело с одним конкурентом за раз», - мягко ответил он.
«Если вы это сделаете, у вас будут тела по всему поезду. Вы должны подумать об этом». Я не стал пытаться выхватить Хьюго, потому что знал, что Лубянка не даст мне времени.
«Я думал об этом», - сказал он. Он поднялся с койки. Он был на пару дюймов ниже меня, и я видел, что ему это очень не нравилось. «Мы с тобой идем к концу этого поезда, Картер. Мы идем очень осторожно. По дороге я буду держать этот пистолет в кармане, но он будет нацелен тебе в позвоночник. Как ты знаешь, выстрел в позвоночник очень болезненно. Так что я надеюсь, что вы не сделаете ничего глупого ».
"А что происходит в конце нашей хорошей прогулки вместе?"
«Не волнуйтесь, это будет очень быстро».
"Как щедро с вашей стороны".
«Пожалуйста. Ты пойдешь со мной сейчас». Он махнул мне большой пушкой, и я
понял, что, если эта штука выстрелит, в моей груди будет дыра, достаточно большая, чтобы мужчина мог в нее воткнуть кулак.
Я повернулся и открыл дверь, надеясь, что в коридоре кто-то есть. Но никого не было. Я вошел в коридор, а Лубянка последовала за мной. Пистолет все еще держался перед ним, но пока я смотрел, он сунул его в карман куртки. Я мог видеть, как дуло торчала из-под ткани и была нацелена на мою талию.
Он закрыл дверь купе и кивнул мне, чтобы я пошел. Я повернулся и медленно двинулся вперед по коридору. Поезд грохотал и раскачивался под нами, но не настолько, чтобы нарушить равновесие Лубянки. Он держался между нами примерно трех шагов, так что я не мог легко добраться до него.
Мы подошли к концу Voiture 7 и выехали на платформы между ним и 5, где находилось купе Евы Шмидт. Нам пришлось пройти через две пары дверей. Проходя второй вагон, Лубянка шел сразу за мной, я сделал ход.
Я резким движением захлопнул дверь обратно на Лубянку. Дверь ударила его и потеряв равновесие, и он упал на пол платформы. Но револьвер он не потерял. Он выстрелил, когда упал. Первая пуля разбила стекло в двери, прошла сквозь нее и чуть не попала в мое плечо, вонзившись в деревянную обшивку позади меня. Раздался второй выстрел, но он даже не приблизился ко мне.
Когда Лубянка устремилась к платформе, я вырвал Вильгельмину. Мой выстрел попал в металлический пол платформы рядом с присевшим русским, отрикошетив вокруг него, не задев его.
Лубянка снова открыла огонь, выбив дверной косяк, который я использовал для укрытия. Затем, когда я нырял за дверь, он поспешил обратно через дверь другого вагона. Я увидел его в последнюю минуту и сумел выжать еще два выстрела из люгера. Одна пуля попала Лубянке в плечо, и я видел, как он упал на пол в другой машине.