Нетрудно предположить, что у Сезара вновь возникли финансовые трудности, как только он промотал деньги, вырученные от продажи лавки. Теперь у него оставался только дом в Сент-Адрессе[1], добротное, но плохо содержавшееся строение, где он родился и всю жизнь прожил отшельником. Матье предложил выкупить и его, на правах пожизненной ренты, не выдавая все деньги наличными, а ежемесячно выплачивая фиксированную сумму, что позволяло и его собственное финансовое положение. Располагая определенным доходом, Сезар получал своего рода ограничение, делая ставки на зеленом сукне, в то же время мог продолжать жить как жил. Такое решение устроило обоих, и они в очередной раз отправились к нотариусу.
Надо сказать, Матье не принял во внимание реального состояния своего приобретения, которое казалось внушительным, но на деле было очень ветхим, и решил его со временем (чем позже, тем лучше) перепродать, когда станет настоящим владельцем. Увы, в тот же год Сезар умер.
Долгое время Матье не имел ни мужества, ни даже просто желания посетить новое жилище. Всю кучу пещерного хлама, которую он там обнаружил по прибытии, он немедленно распродал в пользу дальних родственников Сезара, проживавших в Южной Африке. Позже, когда он встретил Тесс, он все же привел в божеский вид две-три комнаты, рассчитывая проводить там выходные вместе с ней, как сладкая парочка, сидя возле камина на террасе с видом на море. Ну а теперь он был просто счастлив, что имел возможность найти там себе укрытие.
Как раз когда он колебался, пить или не пить растворимый кофе, который вряд ли мог уже согреть, завибрировал телефон. Заметив два пропущенных вызова, он взял трубку.
— Ну, наконец-то, родной! — зазвенел радостный голос Тесс. — Я тебя ни от чего не отрываю?
— Нисколько. Я выходил, потому что опять отключилось электричество. Снова пришлось налаживать проводку.
— Позже все приведешь в порядок. А пока не взваливай на себя никаких сложных дел.
С тех пор как он здесь находился, Тесс словно повсюду сопровождала его, даже на расстоянии. Нет, она не доставала его внезапными звонками, не приставала с сообщениями, не пыталась выведать, как он там живет. Но, услышав ее голос, он мгновенно представил ее улыбающееся лицо в каскаде белокурых локонов.
— Как ты провела вчерашний день, все хорошо? — спросил он с нежностью.
Он оставил ее, и она должна была чувствовать себя одинокой. Внезапно ему, добровольному изгнаннику, вновь захотелось очутиться возле нее, и в то же время он чувствовал, что пока не способен противостоять еще кому-то или чему-то, кроме своей беспредельной усталости.
— Хорошо провела. Кое с кем встречалась, продала несколько безделушек…
Встречалась? Все клиенты мира были без ума от Тесс. Мужчины, случайно заглянувшие в ее магазинчик, чтобы выбрать подарок, неизменно заканчивали тем, что принимались с ней заигрывать. То же произошло и с ним, когда он впервые переступил порог ее лавки.
— Твоя дочь недавно заходила, — подхватила она.
— Ну и как она, справляется?
— Похоже, не очень. На нее столько всего свалилось… И потом, она беспокоится о тебе, она уверена, что тебе стоит кое с кем встретиться.
— Чудесное иносказание! «Кое с кем». Мы все прекрасно понимаем, что речь идет не о кюре или автомеханике, а именно о психиатре. Поверь, лежание на его диване не принесет мне ни грана пользы.
— Анжелика уверена, что, пройдя курс антидепрессивной терапии, ты почувствуешь себя гораздо лучше.
— Да откуда у нее эти медицинские познания? Я со всем справлюсь без посторонней помощи, Тесс.
— Знаю.
— Ты хоть, по крайней мере, не докучаешь мне советами.
— Боже упаси. Что мне хочется, так это поцеловать тебя, пожелать спокойной ночи и сказать, что я тебя люблю.
— Несмотря на мой дурной характер? Депрессию? Внезапный отъезд?
— Несмотря ни на что.
— Спасибо, родная. Я тоже тебя люблю.