Все это, да и все, что произошло с тех пор, как я увидел потерпевшую кораблекрушение лодку с трупами моих погибших товарищей, было так похоже на сон, так кошмарно, что, как я ни старался, я не мог убедить себя, что я бодрствую и что странные события происходят на самом деле и что существа разумные, рассуждающие, обладающие силами и механическими устройствами, превосходящими все, о чем мечтал человек, или все же простые животные или существа низшего порядка, действительно существовали и не были творениями беспорядочного или блуждающего ума. Но мое падение было очень реальным, и когда существа помогли мне подняться, я с сожалением потирая ушибленные и искалеченные конечности, знал, что падение точно не было бредом. Действительно, я думаю, что моя неудача была самой убедительной вещью, которая произошла. Странно, как незначительные, незаметные повседневные дела часто имеют в нашей жизни гораздо большее значение, чем великие события, и все, что мне пришлось пережить, не произвело на меня такого же впечатления или не напомнило мне так ярко чудную ситуацию, в которой я оказался, как это падение на крутом склоне, ведущем сквозь тьму внутрь какой-то подземной камеры.
В то время, однако, у меня было мало возможностей задуматься над такими вопросами. Передо мной появился тусклый свет, и через мгновение мы вышли из прохода и вошли в огромную круглую комнату. Хотя при первом взгляде на это место я не стал вдаваться в подробности, может быть стоит описать его в этом месте моего повествования. Пол был гладким, белым и, казалось, сделанным из какого-то светящегося материала, стены светились тусклым светом, а высокий куполообразный потолок казался стеклянным и сквозь него струился яркий голубоватый свет.
Вдоль стен стояла низкая скамья или похожая на полку конструкция, покрытая чем-то вроде подушек, вокруг были поставлены стулья или табуреты причудливой формы, а в центре было что-то вроде возвышения или платформы, на которой стояло еще несколько сидений и похожее на стол устройство, покрытое циферблатами и приборами очень похожими на те, что я уже видел в дирижабле и с помощью которого существа управляли кораблем. На скамье у стены и на других табуретках сидело несколько дюжин существ, к которым я теперь привык. В общих чертах они были точь-в-точь как мои охранники и существо, которое я впервые встретил на далеком берегу, но в деталях они отличались. На самом деле не было двух совершенно одинаковых, хотя только много позже я научился отличать особенности и различия, некоторые из которых были очень незначительными. Они были всех цветов, от белого до почти черного, хотя все имели тот же странный металлический блеск, который я уже заметил, и все также обладали восемью конечностями, глазами на длинных стебельках и антеннами. Я уже был поражен поразительным сходством существ и гигантских раков, но теперь, когда я оглядывал огромную комнату, у меня было ощущение, что я окружен огромными ракообразными, обладающими разумным, мыслящим мозгом. Возможно, я не смогу передать моим читателям, если по воле Божьей это повествование когда-нибудь дойдет до людей, странно невозможные, сказочные и в некотором роде ужасные ощущения, которые охватили меня, когда я смотрел на чешуйчатые головы, медленно движущиеся глаза-стебли, колышущиеся волнистые антенны и восемь суставчатых конечностей этих существ и понял, что здесь, в этой странной стране за Южным полюсом эволюция протекала удивительным и совершенно иным образом, чем в мире людей. Много лет назад я прочитал, среди других моих книг, работу Дарвина об эволюции и выживании наиболее приспособленных. Хотя я никогда полностью не принимал идею о том, что человечество произошло от какого-то обезьяноподобного предка, все же я мог понять, как это возможно, и был убежден, что человек, как и другие представители животного царства, развился из других, более примитивных форм. И теперь, когда я стоял в освещенной комнате, внезапно меня осенило, что существа, очутиться среди которых выпал мой жребий, на самом деле доказали теорию Дарвина. Передо мной и вокруг меня были существа ничуть не менее разумные, чем люди, существа, которые покорили пространство и время с помощью невероятных летательных аппаратов, существа, которые могли разговаривать без слов и которые, как я позже обнаружил, намного опередили человека, но все же не имели ни малейшего сходства с людьми. В двух словах — как люди напоминают высокоразвитых и продвинутых обезьян, так и эти существа напоминали ракообразных. Если человеческая раса произошла от какого-то обезьяноподобного существа, то, вне всякого сомнения, эти существа произошли от какого-то омарообразного предка. Открытие стало для меня шоком. Мы так привыкли думать, что разумные, размышляющие, цивилизованные существа должны быть сформированы в человеческом облике, что я был несколько ошеломлен, обнаружив, что простая форма тела и конечностей не имеет к этому никакого отношения, что простая случайность того, что предки человека были обезьянами или обезьяноподобными, привела к физическому облику людей. Если бы наш мир был наиболее приспособленным для выживания и прошел через века эволюции, он мог бы быть населен насекомыми, рептилиями или любыми другими существами, такими же прогрессивными, умными и высоко цивилизованными, как мы.