— Вы правы, — признал Феннер. — Я и сам так думаю, но сначала мы должны исключить возможность внутреннего конфликта. Что ж, шеф, я не вижу, чем могу вам помочь в этом вопросе. Это достаточно необычно, чтобы быть интересным, и, если вы не возражаете, я загляну и осмотрюсь тут утром.
— Угощайся, — мрачно сказал Дэвидсон. — Я не верю, что ты можешь разобраться в этом деле. Я просто рискнул. Вдруг ты мог бы это сделать, знаешь ли.
— Я хотел бы, чтобы у меня была возможность сделать это. И я просмотрю все утром на всякий случай. Спокойной ночи, Фрэнк, и удачи. Спокойной ночи, шеф. Пошли, Билл, — и мы ушли.
Когда мы шли домой, Феннер промолвил:
— Похоже, что дни чудес все-таки не прошли. Что ты думаешь об этом как о головоломке?
— Это выше моего понимания, — ответил я честно. — Единственное возможное объяснение, которое я могу придумать, это то, что этот человек покончил с собой.
Джо встал и покатился от смеха.
— О, Билл, Билл, — выдохнул он, — есть только один человек на миллион, даже пожалуй на миллиард, который совершает самоубийство, вонзая нож себе в спину, не говоря уже о том, чтобы спокойно избавиться от оружия сразу после смерти.
— Ну, тогда, — угрюмо спросил я, — как вы объясняете это?
Он сразу же задумался.
— Я не могу объяснить, — признался он, — если только…
— Если только что? — спросила я, когда он сделал паузу.
— Если только… если только… Ну, я бы не хотел сейчас говорить «если только». Не хотели бы ты снова составить мне компанию завтра утром?
— Я, конечно, хотел бы, — мгновенно ответил я. — Это дело завладела моей головой.
— Тогда ладно. Я заеду за тобой по пути.
Я часами лежал без сна, пытаясь понять, как это могло быть сделано. Казалось, что правдоподобного объяснения не существует. Если бы факты по этому делу были представлены мне как своего рода головоломка, я бы сказал, что это просто невозможно сделать. И все же — там был мертвец.
В конце концов я сдался и погрузился в беспокойный сон.
На следующее утро Феннер заехал за мной, как и было условлено.
— Ну что, — весело спросил он, — ты разгадал тайну за ночь?
— Нет, — сказал я. — Это кажется еще более непонятным, чем когда-либо, после ночных размышлений. Ты нашел ответ?
— Пока нет. У тебя случайно нет хорошего полевого бинокля?
У меня он был и я принес его.
— Это прекрасно, — сказал Феннер, внимательно осмотрев его. — Пойдем.
У нас не было проблем с тем, чтобы попасть в офис Кори. Тело было вывезено, и практически все следы трагедии исчезли.
Феннер опустился в кресло, на котором совсем недавно сидела несчастная жертва. Когда он сидел за столом, его спина была обращена к окну, которое было закрыто.
— Ну, — размышлял он, — как был убит этот человек? Если бы это кресло только могло говорить. Предположим, я нахожусь через дорогу в другом здании. Так! Предположим, что я старый китобой. У меня есть гарпун и моток веревки. Окно в этом кабинете открыто. Эта широкая спина
— прекрасная мишень. Билл, глянь в это окно и посмотрим, смог бы я это сделать.
Я повернулся к Феннеру и самым саркастичным тоном сказал:
— Ты мог бы, Джо, если бы у тебя был умный гарпун. После того, как ты его бросишь, он ловко зависает в воздухе, поворачивался под углом в сорок пять градусов, ловко прыгает вверх примерно на шесть этажей, делал еще один поворот на сорок пять градусов, грациозно проскальзывал в окно и…
Но Феннер уже был на ногах и стоял рядом со мной. Его лицо было серьезным, но глаза блестели. — Дорогой Уильям, — сказал он, — твой сарказм превосходен, но я слишком занят, чтобы выслушивать остальное. Оставь у себя полевой бинокль.
Прошло десять минут. Я начал нервничать, когда он внезапно протянул мне бинокль.
— Билл, — сказал он, — ты видишь вон то здание — то, которое кажется таким же высоким, как это?
— Да, вижу, — ответил я. — Это мог быть только Йикл. Он и Этвуд — два самых высоких здания, которые у нас есть.
— Хорошо, посмотри внимательно и скажи мне, видишь ли ты бельевую веревку на крыше.
Я пристально посмотрел. Сначала я ничего не заметил, но вскоре обнаружил ее. Я сказал Феннеру, что там, несомненно, есть бельевая веревка.
— Так я и думал, — рассеянно сказал он. — Что ж — давайте позвоним Дэвидсону. Теперь все зависит от него.
Я уставился на него, пораженный.
— Зависит от него, — повторил я. — Что именно?
— Арест убийцы, — довольно нетерпеливо сказал Феннер. — Ты в курсе дела, не так ли?