Видимо, воспоминания захватили и ее саму потому, что Наоки вдруг отвлеклась на личное.
– Вы звали меня, Ваше императорское величество?! – Наоки склоняется в поклоне.
Бывшая Правительница пристально смотрит на нее.
– Ты вернулась в Нихон месяц назад, дочь моя, – строго произносит она. – И до сих пор меня не навестила.
Девушка молча выпрямляется.
– Почему ты не отвечаешь?! – в голосе Императрицы удивление.
Удонэри пожимает плечами.
– Вы не задавали вопроса, Ваше императорское величество.
Правительница поджимает губы.
– Я правильно тебя поняла?! – сухо уточняет она. – О дочерней привязанности не может быть и речи?! Ты отказываешься считать меня матерью?!
Лицо девушки невозмутимо.
– Вы же отказались от меня, – спокойно напоминает она. – На что Вы рассчитывали?!
Императрица раздраженно хмурится.
– В основном на то, что понимание блага государства однажды станет для тебя выше детского эгоизма, – холодно произносит она. – При рождении ты была обещана монастырю Хатаго, ты туда и отправилась. Почему у меня возникает ощущение, будто ты в чем-то меня обвиняешь?!
Наоки усмехается.
– Может, потому, что Вы ни разу не удосужились проверить: каково мне там?!
Правительница поднимает брови.
– Не понимаю. Меня уверили, что с тобой все в порядке. Опытные Наставники занимаются твоим обучением… – и она умолкает под яростным взглядом дочери.
Девушка глубоко вдыхает, чтобы успокоиться.
– В этом артефакте собраны мои воспоминания, – звенящим голосом сообщает она, вынимая из-за пазухи кулон. – Это, чтобы Вам лучше спалось по ночам.
Голографическое изображение лишено звука, но и действия хватает. Императрица сначала в ужасе отшатывается, потом обеими руками прикрывает рот.
Наоки опускает за воротник темно-коричневую подвеску.
– Вы по-прежнему считаете, что я должна испытывать благодарность?! – осведомляется она.