Этот взгляд, однако, «не учитывает многое из того, что действительно способствует формированию научных представлений об окружающем мире. Наука не существует исключительно в абстракции, она создается и поддерживается людьми». Люди выбирают то, что их интересует и что они считают значимым, и весьма часто то, о чем они думают, нарративно. Прэчетт особенно выделяет роль статистики в нарративном описании событий — ведь в основе статистического исследования лежит вполне определенная выборка статистически анализируемых событий, решение же о том, какая именно выборка станет предметом статистического исследования, принимает сам исследователь. «Человеческий мозг, — пишет Прэтчетт, — постоянно пребывает в поисках паттернов и концентрируется на тех событиях, которые кажутся ему существенными, вне зависимости от того, являются ли они таковыми в действительности».
Рецензент журнала New Scientist назвал свой материал о книге Терри Прэчетта «Narrative drive». «Нас, — полагает он, — следует именовать Pan narrans[1], поскольку умение рассказывать позволяет очень многое объяснить в человеческой культуре».
Да, наши отношения с нарративами весьма непросты и многогранны. Иногда их авторы — мы, а иногда — аудитория, для которой они создаются. Но во всяком случае, нарративиум — неотъемлемый элемент не только нашей науки и нашего образования, но и нашей жизни и, несомненно, нашей картины мира. И это надо учитывать.
Соблазнение знанием
Иногда кажется, что современное телевидение и современная наука — вещи безнадежно несовместные. В самом деле, возможны ли между ними сколько-нибудь серьезные отношения сейчас, когда наука по степени сложности бесконечно далека от уровня повседневного понимания и едва ли не любая попытка говорить о ней общечеловеческим языком — в том числе и телевизионным — неминуемо ведет к грубым упрощениям? Но разве от этого задачи просвещения становятся менее актуальными? Скорее уж, пожалуй, наоборот.
Обо всем этом мы говорим со Львом Николаевым — президентом и художественным руководителем телекомпании «Цивилизация». Физик по образованию и просветитель по многолетнему опыту работы, он пережил несколько эпох истории отечественного телевидения вообще и просветительского — в частности. Он начал работать на телевидении еще в конце пятидесятых, с 1973-го по 1986 год вместе с С.П. Капицей делал программу «Очевидное — невероятное», с 1989-го по 1996-й — программу «Под знаком «Пи»». С 1998 года Лев Николаев — автор и ведущий программы «Цивилизация», а с 1999-го — программы «Гении и злодеи уходящей эпохи» (теперь — просто «Гении и злодеи»). По его сценариям сделано около 100 фильмов для кино и телевидения. Механизмы совмещения внутринаучных смыслов с общекультурными он представляет себе, надо полагать, как очень немногие.
— Лев Николаевич, как вы думаете, сохранились ли у сегодняшней науки какие-то общечеловеческие смыслы и совместимость с общекультурной картиной мира? И возможно ли это как-то пересказать для непрофессиональной аудитории, да еще и в зрительных образах?
— Наука стала сложной уже очень давно, и рассказывать о ней было непросто еще во времена СССР. А сейчас — тем более.
Но у меня на это есть своя точка зрения. Она тоже сформировалась довольно давно, мы с Капицей пришли к этому выводу еще во времена «Очевидного — невероятного». Сейчас просто немыслимо делать программы в стиле научно-популярных журналов 30 — 40-х годов, объяснявших, отчего гремит гром и сверкает молния, что происходит с веществом на молекулярном уровне… Сегодня, конечно, такое не может быть ничем, кроме вульгаризации.
— А что, в 30—40-х годах было иначе?
— Тогда это было просто обязательно. Считалось, что при отсутствии нормального школьного обучения и общей неграмотности населения нужно объяснять основы всего происходящего. Задача стояла очень утилитарная — не объяснить, чем наука занимается сейчас, а вообще рассказать, как все устроено: дать людям представление об азах добытого наукой знания, о направлении прогресса и так далее…
— Сейчас, значит, очень хорошо с грамотностью?
— Даже если не очень, сейчас такого никто смотреть не будет. Конечно, для рассказа о современной науке очень трудно находить человеческие, образные решения. Но это и не нужно. Систематическое знание по определению требует гораздо большего времени, больших усилий и так далее. В упрощенном виде его не перескажешь.