Философия ли это? Скорее, нет, поскольку система направлена в первую очередь на достижение практических результатов и конкретных изменений, а не на моделирование философских концепций.
Мне не повезло, я не психолог. Как ни странно, это позволило мне достичь гармонии в жизни, не зная гештальта. Я умею показывать другим, как жить в гармонии с окружающим миром, как управлять обстоятельствами и как «чувствовать», а не «думать». Вряд ли все это — прерогатива психологии и психотерапии.
Можно ли назвать это «учением»? Тоже, скорее, нет, так как под словом «учение» мы подразумеваем некий духовный путь, систему ценностей, из которых предполагается исходить. Здесь же речь идет больше о подробном разборе механизмов работы человеческого ума, сознания, чувственного мира, нежели о духовных ориентирах.
Я — не духовный лидер. Я не считаю для себя возможным говорить другим людям о том, как им надо жить, из каких нравственных идеалов следует исходить, это каждый должен решать самостоятельно. Я показываю, как и что работает, а как распорядиться этим знанием — это выбор, который всегда делается каждым человеком по-своему. Это его право, и, по-моему, никто не должен никому навязывать свою точку зрения, даже если она кажется абсолютно верной.
Святослав Райков
— Какими люди приходят к вам и какими уходят?
— Приходят — сильно обеспокоенными. Обремененными тем, что происходит у них в уме. Приходят в отчаянии. Приходят, когда дошли до «ручки» и не знают, как дальше жить. В состоянии глубокой усталости и безысходности, когда сталкиваются с какой-то непреодолимой проблемой.
Выходят — со сверкающими глазами, обаятельными, красивыми, помолодевшими, живыми, свободными, похожими на детей, остро и ярко чувствующими красоту жизни и с ощущением того, что они абсолютно все могут. Многим удается найти пути самореализации, понять что-то фундаментальное про свое Я, найти себя.
— Есть ли какие-то «обязательные» трудные этапы, которые они проходят на этом пути?
— Есть, и вполне обычные: недоверие ко всему новому и странному, житейская подозрительность, протест, внутреннее сопротивление изменениям. Уверенность в том, что ничего не получится. Я бы сказал так: люди преодолевают состояние непривычки к тому, что они все могут.
— Кого можно назвать «вашим» учеником?
— Любой человек — мой, если только он не сияет от счастья. А таких — сияющих — очень мало. Это — люди, у которых было счастливое детство, — так называемые «долюбленные» дети. Представьте себе ребенка, который никогда не слышал, что он «некачественный», плохой!
Посмотрите на людей, стоящих на остановке в ожидании автобуса. Что выражают их лица? О чем они думают? Если внимательно посмотреть, вы увидите: все они думают об одном и том же, только немного по-разному и в различных формах. Они думают о плохом. Такая редкость — увидеть человека, который стоит в ожидании автобуса и улыбается. И никто не задается вопросом, почему?
Кажется, что у каждого свои проблемы, что это дело индивидуальное и субъективное. На самом же деле, если взять все население нашего города, например, и проанализировать его неурядицы и трудности, то выяснится: они у всех, по сути, одинаковые. Только у каждого они — в разных сочетаниях и проявлены в разной степени.
Если проблемы у всех одинаковые, то не пора ли разобраться в том, какие механизмы лежат в их основе? Что их формирует, как они возникают, и как с этими проблемами можно распрощаться раз и навсегда?
Мы изучаем каждую проблему всесторонне, так, чтобы никаких неясностей или мистики в ней не было, переводим ее в задачу и находим пути решения, исключая ее из нашей жизни навсегда.
— А бывают ли неподдающиеся люди?
— Да. Это те, кто предпочитает жить в проблемном пространстве и охраняет это свое право от посягательств любого, знающего, как из него выйти.
Они избегают источников информации, отвергают помощь, осуждают тех, кому удалось сделать свою жизнь яркой и гармоничной, критикуют того, кто чувствует себя комфортно, живет в удовольствие, чувствует себя счастливым.
Чаще всего они росли в семье, где никогда не было счастья, радости, удовольствия и комфорта, и им кажется, что все это синонимы греха, эксплуатации других, эгоизма, высокомерия, превосходства над другими. Поэтому мир для них жесток и несправедлив.