М.М. — А вот тут я не спешил бы соглашаться. Знаете, легко сформировать образ старушки-геральдики, которая очень ценна, но только своей антикварностью.
В.В. — Извините… А это не так?
М.М. — Это абсолютно не так. Геральдика прежде всего — очень сегодняшнее явление. Не в том смысле, что она нова и молода (ей, слава Богу, восемьсот лет с лишним), а в том смысле, насколько она актуальна, функциональна в современном контексте, насколько она отлажена и проверена за эти восемьсот лет. Она — как колесо, как арабские цифры. Их возраст имеет значение, но важнее всего то, что они нужны прямо сейчас; без них миллионы никуда не поедут и ничего не сосчитают. Геральдика в этом смысле — ультрасовременна. В ее основе — баланс между международной интеграцией и локальным своеобразием, между обозначением власти и ответственности. Да, она требует некоторых познаний от «пользователя» и оттого востребована меньше, чем заслуживает, но это — немного другой вопрос, вопрос массового невежества и его преодоления.
В.В. — В таком случае, какая особенность геральдики актуальнее всего в России?
М.М. — Пожалуй, две особенности. Во-первых, геральдика являет собой развитую знаковую систему, она и обозначает, и рассказывает.
Входя в учреждение или беря в руки бланк, человек должен знать, с кем он имеет дело — федеральная эта власть или региональная, муниципальный орган или частная структура. Существование структурированной системы опознавательных изображений очень способствует такой разборчивости. Так что, по сути, гербы — не дань традиции, а насущный инструмент обустройства общества.
Скажем, наша муниципальная геральдика отражает массу особенностей того, как устроено российское местное самоуправление. Нынешнее муниципальное законодательство, как бы мягче сказать, не во всем совершенно; но какой закон есть, такой есть, и нынешние порядки в местной геральдике служат как бы путеводителем по его основам. Это очень важно для общества, которое пытается быть правовым.
Не менее важно и то, что российская геральдическая система совместима с аналогичными системами в других странах, не будучи им тождественна. То есть в геральдическом плане Россия органично занимает место среди цивилизованных держав, нимало не поступаясь своим своеобразием.
В.В. — И этим объясняется то внимание, которое государство уделяет геральдике?
М.М. — Прежде всего этим. Понятно, почему в системности геральдики заинтересована федеральная власть: речь прежде всего идет об отражении единства страны, общности основ. Регион прибегает к той же знаковой системе, чтобы обозначить свой государственный статус и обеспечить своеобразие местных символов в своих пределах, и так далее. Конечно, сказывается и фактор инерции: просто есть такое явление, есть Геральдический совет, регистр, надо все это поддерживать. Эта инерция иногда очень удачно заменяет понимание.
Герб Фельдъегерской связи
В.В. — А реформировать, упрощать не пробуют?
М.М. — Как же без этого! Лет десять назад один чиновник, курировавший работу совета, с жаром и уверенно мне объяснял: не нужны государству ученые-геральдисты, надо сформировать маленькое бюро из профессиональных бюрократов, и они будут регистрировать все, что им скажут, исходя из простых критериев. Он и правда думал, что это «государственный подход»; кто-то, вероятно, думает так до сих пор.
На самом деле критерии такой работы или непросты — или неэффективны, а необходимость оценивать и иногда редактировать гербы требует не только ученых познаний, но и новых исследований, и способности давать советы творческого характера. Иначе теряется системность. Во всем мире пока не придумано ничего лучше для регулирования гербовой практики, нежели группа знающих геральдистов.
Конечно, все, что я говорю, относится к правовому обществу. Тирания в геральдике не нуждается: ей достаточно государственного символа, иногда — партийного (чтобы лечь в основу государственного) — вот и вся система. Все прочее уже непринципиально, ибо источник настоящей власти — один. Потребность в гербах появляется там, где есть мера самостояния, нуждающаяся в обозначении, в зримом выражении.
Геральдические премудрости сложны, но без них, оказывается, еще сложнее. Казалось бы, что стоит забыть о геральдике и снабдить области и города — если уж глаз чего-то просит! — произвольными эмблемами, «лого». Однако это было бы непрактично. Ничем не ограничиваемое разнообразие формы и структуры делает знак чисто декоративным, непригодным для передачи информации, тем более — информации о статусе. Абсолютная свобода изъяснения приводит к невозможности договориться: это ситуация Вавилонской башни. А создание новой системы, сопоставимой по системности с геральдикой — тяжелая, хлопотная и совершенно надуманная задача. Здравый расчет показывает: государству и обществу надо пользоваться давно существующей традицией, аккумулировавшей огромный опыт.