Огромная заслуга А.Н. Подорольского состоит в том, что вместе со своими предшественниками и исследователями творчества художника ему удалось выполнить неосуществленное желание Антона Павловича Чехова, высказанное незадолго до смерти, — «собрать все рисунки Николая» и «хранить». Удалось не только собрать, но и заново открыть, оценить по справедливости творчество замечательного русского художника и тем самым сохранить имя — Николай Павлович Чехов — для будущих поколений.
РАЗМЫШЛЕНИЯ ВСЛУХ
Изреченная мысль
Карл Левитин
Встреча четвертая
Научная журналистика как проблема языка и коммуникации в самом широком смысле этих терминов
«Научное открытие состоит в удобной для нас интерпретации некой системы, которая создавалась безо всякой оглядки на наши с вами удобства».
Норберт Винер
«Вавилонская башня» Мауриц Эшер
«Ученые изменили наш образ жизни несравненно больше, чем все телевизионные звезды, государственные мужи и генералы, вместе взятые, но широкая публика представляет их себе лишь карикатурно, в виде бездушных муравьев, возящихся вокруг заумных проблем, о которых они способны говорить только на невразумительной тарабарщине», — писал Макс Фердинанд Перуц, нобелевский лауреат по химии 1962 года, в своей книге с провокационном названием «Необходима ли наука?».
Перуц — ученый нынешнего поколения, им, например, было открыто пространственное строение молекулы гемоглобина и создана его модель. И свою книгу он написал относительно недавно, в 1989 году, так что она точно отражает современную ситуацию в науке. «Невразумительная тарабарщина» — это и есть язык, используемый учеными ради своего удобства, чтобы облегчить общение с ближайшими коллегами. Но в то же время именно она делает почти невозможными их контакты не только с простыми людьми, но также и между коллегами-учеными — например, биологи с трудом могут понять язык, используемый математиками. Об этом я рассказывал читателям «Знание — сила» и сам, и в соавторстве с Т. Чеховской в репортажах о биолого-математических школах[7].
Язык — это социальное творение. Он вбирает в себя опыт многих людей прошлого и настоящего и предназначен прежде всего для того, чтобы обсуждать наши ежедневные нужды и находить способы их удовлетворения. Обычный человеческий язык никоим образом не создавался для обслуживания углубленных исследований и формулирования теоретических концепций. И тем не менее большую часть своей жизни ученые думают, учатся и общаются на обычном языке. Таким образом, наш обычный язык — обязательное орудие, без которого науке не обойтись. Орудие это мощное и универсальное, хотя и весьма несовершенное.
Вот одно высказывание как раз на эту тему:
«Одно из несовершенств обычного языка, с точки зрения ученых, вероятно, самое очевидное, это его неполнота. Например, нет никаких обычных слов для обозначения большинства важнейших понятий квантовой теории, таких как линейная комбинация волновых функций или описание сложных систем с помощью произведения тензоров. Конечно, мы используем некоторый внутренний жаргон
— в данных случаях это слова «суперпозиция» и «запутанность», — но слова эти мало что говорят непосвященным, а их буквальное значение вдобавок способно лишь вызвать недоумение и привести к путанице в умах. Все это создает культурные барьеры и способствует балканизации знания».
Эти слова в статье доктора Фрэнка Вильчека из Массачусетсского технологического института я усмотрел в журнале Nature. Она появилась под новой рубрикой «СЛОВА», введенной в журнале. Любопытно, что сам доктор Вильчек использовал специальный термин «балканизация знаний», не являющийся широко употребительным, который он, с точки зрения ясности изложения без потери его точности, вполне мог бы заменить выражениями «обособленность знания» или, скажем, «отгороженность науки».
Мысль Вильчека о внутреннем жаргоне можно развить, предложив другой, упрощенный пример.
Физик не может и шагу ступить в своей работе без слова «электрон».
Это специальный термин, ясный для всех его коллег и всеми ими одинаково понимаемый. Физику нет нужды каждый раз оговаривать, что «электрон — это наименьшая единица материи, содержащая отрицательный электрический заряд». В противном случае ему пришлось бы добавлять, что «материя — это то, из чего состоят все физические тела», что «отрицательный электрический заряд» возникает на шелке, который потрут о стекло, в то время как положительный заряд появится на стекле», что «электричество — это форма энергии, которая может быть использована для получения тепла, света, механической силы и химических изменений», что «энергия — это способность производить работу», а работа, в свою очередь — и так далее, практически до бесконечности.
7
«Математическая экология? Ее еще нет». — «Знание-сила», 1975, № 10; «Все, способные носить оружие…» — «Знание-сила», 1978, № 8; «Масштабы времени» — «Знание-сила», 1986, № 11; «К истинному незнанию» — «Знание-сила», 1990, № 4.