Закончив обход, караульный начальник не спешит уйти. Через тридцать лет, рассказывая об этом, Афанасий Федорович Щеглов не мог сдержать волнения.
- Я часто заходил в Мавзолей и подолгу стоял у саркофага, глядя на Ильича. Я чувствовал себя, как на исповеди, и спрашивал себя: «Похож ли ты, Афанасий Щеглов, на ленинца, на того, каким должен быть коммунист?» Я вспоминал события дня и думал: «Все ли ты так сделал, как учил Ильич?»
Сын сельского сапожника Афанасий Щеглов начал свой путь на пост № 1 морозным днем 1924 года. Поезд, в котором 12-летний мальчик ехал в школу, вдруг остановился на полустанке. Все вышли из вагонов и, несмотря на стужу, сняли шапки. Загудел неподвижный паровоз, раздирая стоном окрестности. На щеках людей замерзали слезы… В те минуты в далекой Москве вносили Ленина в Мавзолей…
Через пять лет курсанты Афанасий Щеглов и Борис Смирнов впервые стали на пост у входа в Мавзолей Ленина. Афанасий не сразу унял дрожь в ногах - так волновался.
Прошли месяцы. Его назначили разводящим и наконец начальником почетного караула.
Время не сотрет в памяти тех ночных раздумий у Мавзолея. Привычку мерить себя строгой меркой ленинца Афанасий Федорович сохранил на всю жизнь.
…Летом 1941 года противотанковый полк капитана Щеглова вышел навстречу фашистам, рвавшимся к Ленинграду. Артиллеристы ударили прямой наводкой. Вспыхнули головные танки. Но из черного дыма выползали новые… Они шли прямо на красноармейцев, стреляя из пушек, стуча пулеметами, натужно ревя моторами, лязгая железом. Все ближе накатывается на капитана многотонная махина на гусеницах, и надо, собрав нервы в кулак, пересилив дрожь нетерпения и страха, подпустить ее как можно ближе и поразить выстрелом в упор… Отбита одна атака, другая… Перевязав рану, капитан Щеглов успевал и командовать и, заменяя погибших, быть то наводчиком, то заряжающим. Земля дрожала от взрывов. Казалось, не сдержать натиска! Но уцелевшие пушки усиливали темп стрельбы. На участке капитана Щеглова вражеские танки не прорвались… Лишь позднее, когда фашисты глубоко обошли Гатчину с флангов, пришлось по приказу отойти.
Зимой гитлеровцы объявили денежную награду за голову Щеглова: его лыжный полк четырежды громил их тылы, отвлекая внимание врага от подготовки нашего контрудара.
Зимой 1944 года Ленинградский фронт перешел в наступление. Хотя город на Неве был уже деблокирован, враг еще находился у его западных и южных пригородов и обстреливал улицы из пушек.
63-я гвардейская стрелковая дивизия полковника А. Ф. Щеглова, пройдя под непрерывным огнем 20 километров, подошла к Вороньей Горе. С этой крутой возвышенности два года жестоко били По Ленинграду немецкие тяжелые орудия. Корректировщики врага, сидя в густой чаще, видели город без биноклей. Они видели также Кронштадт, Пушкин, дороги, движение наступающих советских войск. От взятия этой сильно укрепленной высоты зависел успех всей операции.
Певец Ленинградского фронта М. Дудин сказал: у каждого в жизни есть своя гора.
Есть вершина у каждого в яростном этом потоке - Средоточие сил и открытий заветных пора…Я листаю года. Я читаю событья и сроки. Для души моей стала вершиной Воронья Гора.
Да, ее героический штурм стал вершиной, венцом ратной доблести всех воинов 63-й гвардейской…
Полковник А. Ф. Щеглов видел: взять Воронью Гору ударом в лоб невозможно. Каждый метр подступов к ней простреливается перекрестным огнем. Обход затруднялся множеством вражеских укреплений. В дивизии оставалось мало сил. Но каждый солдат стоил пятерых. Еще перед наступлением они научились преодолевать минные поля и проволочные заграждения, идти за огневым валом своей артиллерии; офицеры знали досконально вражескую оборону… Как ни трудно, но взять Воронью Гору нужно…
Темной ночью комдив 63-й бросил в проход, пробитый ударными группами автоматчиков, танки с десантниками. Два полка быстро окружили высоту. Враг не сразу заметил опасность. Чтобы не выдать себя, бойцы, затаившись до утра, пропустили ехавшие на Воронью Гору немецкие автомашины.
На рассвете начался штурм. Напор гвардейцев был яростен и неудержим… Впереди атакующих шли командиры, за ними - знаменосцы. Бойцы карабкались по обледенелым склонам, цепляясь за стволы и торчавшие из земли корневища деревьев. С другой стороны, утопая по колено в снегу, сквозь густой ельник пробирались автоматчики; они вплотную подкрадывались к немецким штабным землянкам, сея панику в тылу врага… В 10 часов утра комдив увидел в бинокль: над Вороньей Горой заалел «обтрепанный, израненный, измятый, на лыжной палке вздернутый флажок!»