Антилопы гну
Постепенно возрастут и популяции других крупных животных. В борьбе за просторы планеты они нам заметно проигрывали. Так, до появления наших предков в Америке, численность тамошней мегафауны (см. «З-С», 3/00) была примерно в три раза выше, нежели крупных животных, обитающих сейчас в Африке. Уже тогда, более 10 тысяч лет назад, люди убивали животных не только, чтобы спастись от голода, но и ради развлечения, выказывая, например, свою мужественность. «Мы рано научились убивать других живых существ просто так — даже когда мы не голодны», — отмечает Вайсман. По его предположению популяция мегафауны — крупных, массивных животных — еще может восстановиться на нашей планете, если исчезнет причина, катастрофически проредившая ее: человек. Так, численность слонов за одно столетие может возрасти в двадцать раз.
В Мировом океане состав видов пока еще не очень изменился, несмотря на триумфальное шествие человека по планете. Так что его исчезновение пришлось бы как нельзя кстати для морских обитателей. В этом случае мы напоминали бы победоносное войско, которое, едва взявшись осаждать город, вдруг отступило бы от него. Даже в условиях глобального потепления многие коралловые рифы восстановятся в течение нескольких столетий. Земля удивительно быстро оправится от нашего присутствия и «отдохнет от нас».
Наше исчезновение непременно будут оплакивать вши, тараканы и крысы — невыносимые приживалы, которые, оставшись без средств к существованию, погибнут. Так, вши, паразитировавшие на человеке, потеряв кормильца, вымрут за год. Тараканы и крысы в данной модели исчезнут — жаль, что мы этого не увидим! — в течение нескольких зим. Ведь все это — наши «домашние животные», фактически прирученные нами. Как ни умны крысы, им не выжить без невольной помощи человека. Не будет пищевых отходов, оставляемых нами на каждом шагу, и они околеют от голода в каменных мешках городов или станут добычей осмелевших хищных птиц и зверей. «Неистребимые», на наш взгляд, тараканы, прижившиеся в умеренных и северных широтах, вымрут в промерзших квартирах (вот и «рецепт борьбы с тараканами» от Вайсмана: не отапливайте квартиры зимой, и тараканы не доживут до весны, как, впрочем, и водопроводные трубы).
Одичавшие собаки, как ни сбивались бы в стаи, все равно не выдержали бы жестокой борьбы со своими прямыми конкурентами из окрестных лесов. Да и лошади тоже имеют мало шансов на выживание. Так что наши домашние «питомцы» почти поголовно будут перебиты хищными птицами и зверями — вот так в старину приканчивали ближайших друзей и родных свергнутого монарха.
Биологи уверенно называют лишь одно домашнее животное, которое, потеряв «суверена», сообразило бы, как выжить. Это — кошка. Конечно, в последние тысячелетия она приспособилась к жизни рядом с людьми. Однако ее врожденный охотничий инстинкт не притупился. Она легко прокормит себя — тем более что всюду будут мелькать стайки птиц.
Особенно возрастет численность лесных птиц, а вот количество птиц, живущих в открытой местности, например, перепелов или полевых жаворонков, снизится. Эти птицы заметно выиграли от того, что человек расчистил от леса обширные территории, но теперь площадь, прежде занятая лесом, постепенно восстановится. Хуже придется и тем птицам, что привыкли жить рядом с людьми, — например, ласточкам, скворцам или воробьям.
«Картина для молодежи», фрагмент. Макс Эрнст. 1943 г.
Овощные культуры, разводимые веками, претерпят «отрицательную селекцию», одичают и станут приносить невкусные, мелкие плоды или клубни — благо оценить их эволюцию будет уже некому. Городские парки разрастутся, на ничьих глазах превращаясь в леса. Природа не терпит пустоты. Место, огороженное человеком, место, так долго расчищаемое им, захватят дебри. Города станут экспериментальными «огородами» природы, где она будет культивировать наиболее быстро растущие виды. На любых клочках земли станут пробиваться растения и деревца. Поначалу появятся «пионеры дикости» — березы, ивы и тополя. Вслед за этими «квартирьерами», взрывающими городское бездорожье, выглянут буки, дубки и некоторые виды хвойных деревьев. Особенно разрастется китайский ясень (айлант), которому по темпам роста трудно найти себе равных (см. «З-С», 4/07).