«Пурпуролицые обезьяны»
Это, например, «горные свинки», готовые целый день лежать и пережевывать сладкие зерна, которые добывают громадные «серебристые пауки», живущие с ними в своеобразном симбиозе. Пауки сплетают прочные сети, что тянутся километров на двадцать. Толщина паутинных жгутов достигает толщины телефонного кабеля. Семена и зерна, приносимые ветром, повисают в этих сетях. Вдоль паутинок, как вдоль кормушек, переползают свинки. Им не надо много двигаться. Пища, как манна небесная, сама сыплется на них. Свинка обрастает жирком, но идиллия длится недолго. Когда зверек откормится, паук съест его.
• 200 000 000 ЛЕТ СПУСТЯ. Сейчас скорость движения континентов составляет от двух миллиметров до пяти сантиметров в год. При таком неспешном дрейфе понадобится ровно двести миллионов лет, чтобы все разрозненные пока части света, составили наконец единое целое — Пангею-II. Ее северо-западное побережье покроется густыми влажными лесами. Их произрастанию способствует ветер, дующий со стороны Всемирного океана, ведь он приносит обильные осадки.
В этих лесах обитают «исполинские кальмары», весящие около восьми тонн. Эволюция, как и геология, любит повторения. Морские обитатели вновь выбрались на побережье. Сухопутные кальмары стали намного крупнее своих морских сородичей, а продолжительность их жизни достигла почти ста лет. Однако, как и прежде, жизнь, выбравшаяся из моря, сумела населить лишь узкую полоску лесов вдоль побережья. За ней — бескрайняя унылая пустыня. Ведь климат — суровый континентальный климат — в срединной части Пангеи-II совсем не благоволит ни флоре, ни фауне. Летом температура достигает плюс пятидесяти; зимой — минус тридцати. Зной и мороз попеременно мучают всех, кто решил поселиться здесь, а таких охотников немного.
Однообразие песков Срединной пустыни нарушают лишь многометровые башни, возведенные не человеком — «гигамитами», потомками термитов. Микроклимат внутри их жилищ довольно сносный. Солнечные лучи проникают сюда сквозь отдельные окошки, обогревая башни, но не раскаляя их. Целыми днями «гигамиты» бродят в поисках капелек воды. Они увлажняют ими дно башен. Там, на теплой, размокшей земле, растут водоросли. Каждая башня — это небольшой оазис посреди пустыни. Вереница насекомых изо дня в день занимается ирригацией, словно древние жители Нильской долины. Если они прекратят свой труд, пустыня возьмет верх. Оазисы погибнут. Культура гигамитов вымрет. Что побуждает их трудиться? Инстинкт? Предвидение? Коллективный разум? А что заставляло древних людей рыть каналы, сооружать плотины?
Людям в модели Дугала Диксона не найдется места на Земле. Но жизнь, меняя обличья и повадки, будет продолжаться и процветать без них. Можно быть спокойным за нашу планету; она не станет пустовать, преображаясь по воле природных законов. А мы? Чему научат нас наши предсказания? Быть может, потомки, лучше нас поняв, что требуют законы эволюции, приспособятся к ним.
Ученые и писатели-фантасты не раз задавались вопросом: «Какой вид животных может стать новым «венцом творения», сменив человека?» Претенденты назывались самые разные. Мы рассмотрим всего две возможности. Когда-то российский зоолог Игорь Акимушкин констатировал: «Моллюски, членистоногие и позвоночные — три высшие ветви эволюционного развития животного мира». Долгое время доминировали позвоночные животные — и прежде всего человек. Когда же этот природный цикл завершится, преимущество получат соперники позвоночных.
Одни из самых сообразительных живых существ — это осьминоги. Американский зоолог Джильберт Клинджелл отмечал, что осьминоги «весьма близко подошли к уровню умственного развития, высшим критерием которого является человеческий интеллект». По его словам, «если бы осьминоги сумели преодолеть береговой барьер и выйти из океана на сушу, они, вероятно, заселили бы ее множеством удивительных органических форм».
Вот фантастический сценарий становления цивилизации осьминогов.
«Исполинский кальмар»
Скрывшись в глубине Океана, эти моллюски спаслись от промышленных ядов, отравивших обширные районы суши и поверхностные воды. Всеобщий мор миновал их. Постепенно их интеллект рос. Эти хитроумные существа научились пользоваться орудиями труда, стали возводить из камней подводные крепости, придумали язык для общения друг с другом. Жесты щупалец стали в этом языке словами. Кроме того, осьминоги общались друг с другом, меняя цвет кожи или таинственно фосфоресцируя — свечение это вызывали бактерии, селившиеся в слизи, что покрывала тело моллюска. Изменился сам образ жизни осьминогов. Они превратились в общественных животных, развили определенные моральные кодексы, создали свою, осьминожью, цивилизацию, которая вовсе не была цивилизацией технократов. С одной стороны, в море удобнее жить, чем на суше, и потому не надо выдумывать массу приспособлений, чтобы помочь себе; с другой стороны, под водой труднее изобретать разные технические новшества. Однако береговой барьер был для осьминогов непреодолим.