Еще в 1950–1960 годы люди грезили полетами к другим планетам, звездам и даже галактикам. А почему бы и нет, ведь если человеку покорилась Луна, то за несколько десятилетий покорятся и другие вершины. Но посмотрите, прошло всего полвека, и складывается ощущение, что человек забыл о космических далях, и его вовсе не заботит, что он, возможно, навсегда заперт на своей крохотной планетке.
Сегодня интеллектуальная элита грезит другими идеями: сделать сверхразумный искусственный интеллект или с помощью манипуляций с генетическим годом решить все проблемы человека. Но что если здесь нас ждет крах, что если искусственный интеллект даже через 1000 лет будет далек от человеческого гения, что если генетические манипуляции не приведут к настоящему прорыву? Ради чего будут жить люди в течение следующей тысячи лет? Все это может закончиться очень печально, так как бессмысленность существования родит лишь еще более острый переход к ценностям, зацикленным на развлечениях и удовольствиях.
В действительности тенденция уже существует. Например, Франк Гэннон, глава Научного фонда Ирландии, в 2007 году опубликовал статью в журнале EMBO Reports под заголовком «Конец оптимизма?». В ней ученый рассказывает, что в эпоху спутника и выхода человека на Луну общество верило: наука решит все проблемы человечества и приведет в счастливое будущее. Однако теперь оптимизм медленно, но верно тает, а среди некоторой части общества раздаются обвинения в адрес ученых, дескать, ваши изобретения только ведут к новым проблемам.
Джонатан Хюбнер, исследователь из Пентагона (о котором уже писал ваш журнал), недавно также опубликовал свою работу. В ней он изучал количество патентов, выданных на душу населения в США, а также список самых важных изобретений человечества, и обнаружил, что число инноваций в ХХ веке неуклонно снижается, и если так пойдет дальше, то к 2025 году их число упадет до уровня средневековья.
Если Франк и Джонатан правы, то человечество ждут ужасные времена. В фундаментальную науку вообще никто не пойдет, да и зачем, если, кроме бедности, она принесет лишь бесславие — сделать новое открытие будет слишком сложно. Тогда в мире останется лишь практическая наука, приносящая деньги, а ее в России, признаемся честно, не было, нет и никогда не будет. Робототехника, производство современной электроники, самые продвинутые биотехнологии — все это будет там, в странах, где умеют делать деньги на науке, а у нас останутся лишь полудохлая фундаменталка да осточертевшая до коликов «труба». Надо ли говорить, что образование будет на нуле, не просто на нуле, а на огромном, жирном НУЛЕ.
Библиотека Гарвардского университета
1. В такой кризисной ситуации хотелось бы более активных действий от чиновников в сфере науки и образования. Скажем, по последним данным ЦРУ, опубликованным на официальном сайте в Интернете, на образование в России выделяется всего 3,8 % от ВВП (сегодня в России на науку тратят 4,6 % от ВВП), тогда как в Исландии — 7,6 %, Норвегии — 7,2 %, Израиле — 6,2 %, Белоруссии — 6,1 %, Франции — 5,7 %, США — 5,3 %.
Очевидно, что если мы хотим иметь образование на уровне мировых стандартов, то надо хотя бы тратить на уровне мировых стандартов. Ключевыми фигурами, выбивающими деньги на образование и науку, должны быть чиновники от соответствующих ведомств, и возникает вопрос, почему они не в силах пролоббировать нужные суммы.
2. Давайте подумаем, какой главный критерий, по которому можно понять, все ли хорошо в датском королевстве? Правильно, главное — рейтинг наших вузов, потому что в подобных рейтингах учитываются все важнейшие показатели высшей школы. Более того, если высшая школа будет в порядке, то и со средней будет все в порядке. Однако ситуация с показателями в высшей школе год за годом ухудшается. По результатам исследований Times Higher Education, всего лишь один российский вуз попал в список 200 лучших высших учебных заведений, пропустив впереди себя флагманов из Аргентины, Таиланда, Индии. Более того, динамика негативная, например, в 2004 году МГУ занимал 92-е место, а в 2008 — позорное 183-е.