Первой зафиксированной в анналах истории попыткой использовать зрительные образы с научной целью — для образования людей и для интерпретации некоторых относительно сложных идей — была сделана три с половиной века назад, в 1658 году, когда известный чешский мыслитель, писатель, один из создателей современной педагогики Ян Амос Коменский выпустил книгу «Видимый мир в картинках». Он исходил из той мысли, что специально подобранная последовательность рисунков есть прямой путь к сознанию обучаемого, и использовал зрительные образы вместо слов как несравненно более мощное средство воздействия на мыслительные процессы ребенка.
В этом смысле не должен вызывать удивления тот факт, что простые и понятные принципы начертательной геометрии, разработанные французским математиком Гаспаром Монжем в XVIII веке, произвели революцию в технике и инженерном деле. Его идея состояла в том, чтобы взглянуть на предмет одновременно с трех сторон, создавая таким образом его расчлененный зрительный образ, что нельзя было сделать при помощи слов. Рассматривая и сопоставляя все три проекции тела, можно «увидеть» трехмерный объект. Заменить такой способ представления пространственных объектов нечем и сегодня. Во всяком случае, слова тут не в помощь ни конструктору, ни рабочему, изготавливающему по его чертежам ту или иную деталь. В мои студенческие годы весь первый курс мы проходили начертательную геометрию как дисциплину, обязательную для будущих инженеров, и я без труда могу изложить вам суть метода Монжа с помощью простейшего рисунка. Деталь, изображенная слева, проецируется на три взаимно перпендикулярные плоскости. Получаются фронтальная, профильная и горизонтальная картины предмета (невидимые глазом внутренние части рисуются пунктиром) — его фас, профиль и вид сверху. По получившимся чертежам деталь легко изготовить в любой мастерской.
Образы, однако, не правят нашим сознанием в одиночку. Многое значат для него и звуки. В незапамятные времена наши далекие предки общались при помощи криков и возгласов, подобно нашим меньшим братьям. Мы и сегодня широко используем этот первобытный язык — вздох, смех, всхлип, свист, покашливание часто лучше всего выражают наши чувства.
Мауриц Эшер. «Иной мир»
Следующим шагом в этом направлении стала последовательность образов, картинок, сопровождаемая звуками и словами. Другими словами, кино. Оно включает в себя три различных языка, два конкретных и один абстрактный. Образы и звуки, в частности, музыкальные, — это элементы конкретных языков, визуального и аудиального. Слова же, которые персонажи фильма говорят, поют или пишут, каждое из которых является абстракцией, обобщением — это элементы абстрактного языка.
Сергей Михайлович Эйзенштейн в двадцатые годы прошлого века мечтал построить мост между кино и наукой — он хотел объяснить с помощью киноискусства главный труд всей жизни Карла Маркса, его «Капитал». Тогда он не был понят, еще менее желание это отвечает духу сегодняшнего времени. Его фильм «Октябрь», о котором шла речь ранее, был построен на той же идее — использовать зрительные образы, определенным путем организованные и выстроенные, для того, чтобы сделать понятными людям сложные положения социальных наук.
Эскимосский язык, о котором тоже уже говорилось, действительно содержит 47 слов для обозначения различных видов снега, но при этом ни одного, означающего просто снег как таковой. Язык эскимосов конкретен, он лишен абстрагирования, и в этом величайшее различие между архаичным и современным мышлением. Например, люди той, прежней, я не тороплюсь назвать ее отсталой, культуры, не воспринимают нашу арифметику — им невдомек, как можно суммировать предметы, складывая животных и людей. Кино и телевидение разбудили древнее умение, спящее в каждом из нас, мыслить конкретными образами. Ведь невозможно изобразить на экране «снег вообще», только сугубо конкретный — грязный или белый, пушистый или слежавшийся, чистый или пропитавшийся кровью. Кино и телевидение, таким образом, вернули нас к символам, стоящим за словами языка, к их первородному конкретному значению. В своей знаменитой книге «Ответный удар» Герберт Маршалл Маклуэн писал, что триумф кинематографии, ставшей главным искусством наших дней, отбросил человечество на 3000 лет назад к дословесному языку звуковых и зрительных метафор.