Царь стратегически переиграл «северного героя». Оттого весомо звучит его фраза о том, что король не найдет во мне Дария… Как известно, бесконечное бегство персидского царя после Гавгамел от Александра Македонского окончилось для Дария плачевно. «Бегство» Петра окончилось плачевно для Карла. Очень скоро стратегия царя превратила проблему снабжения для короля в главенствующую, определяющую все его решения. В поисках выхода Карл так ослабил свою армию, что к моменту долгожданной схватки утратил большинство своих преимуществ. Даже момент сражения в конечном счете продиктовал не он, а Петр. «В сем месяце» непременно будет «главное дело», — писал 7 июня царь Федору Апраксину..
Полтава поистине стала восклицательным знаком в стратегических планах царя.
Несомненно, Карл XII был выдающимся тактиком. На поле битвы он не боялся принимать неординарные и неожиданные решения. К тому же в руках короля был такой совершенный «инструмент», как лучшая в Центральной Европе армия, умевшая превращать его рискованные замыслы в громкие победы. Однако в Полтавском сражении шведы уступили русским и в тактике. Тому «виной» знаменитое ученичество Петра и его генералов, прилежных учеников, сумевших лучше других выучить уроки жестоких поражений. В свете Полтавского сражения признание Петра о нарвском поражении «когда мы сие несчастие (или, лучше сказать, счастие) под Нарвой получили» звучит вполне искренне. В самом деле, «счастие», поскольку та «неволя леность отогнала и к трудолюбию и искусству день и ночь прилежать принудила и войну вести с опасением и искусством велела».
К 1709 году Петр и его генералы учли все сильные стороны шведской армии: умение удерживать инициативу и навязывать свою волю, опережая противника во всем — в быстроте решения, в действии, в пространстве; в способности шведов по ходу сражения менять свои первоначальные планы, разрушая планы неприятельские; в умении нападать неожиданно и сокрушать боевые порядки прямой шведской атакой, когда войска, игнорируя потери, упорно шли на сближение и решали исход дела в кровавой рукопашной схватке.
Зная эти сильные стороны шведов, надо было искать «противоядия». И оно было найдено. Причем русское командование пошло по пути не столько соревнования со шведами в том, в чем они были особенно сильны (это обрекло бы на роль вечно догоняющих), сколько в противопоставлении им тех качеств и тактических навыков, которые были хорошо усвоены русскими солдатами. Ставка делалась на умение терпеть, на трудолюбие, стойкость и исполнительность. Прямое заимствование достижений западноевропейской военной науки уступило место более взвешенному подходу, с попыткой соединить азы линейной тактики с особенностями национального характера и возможностями офицерского корпуса, военные познания которого черпались более из опыта, нежели из книжных наставлений.
Карл XII
Вот перечень главных мер, к которым прибегнул Петр.
На первом этапе сражения русским командованием осознанно была выбрана оборонительная тактика. Напору шведов Петр противопоставил огневую мощь всей своей армии и разветвленную систему укреплений, призванных поглотить пробивную силу шведской армии. Приняв решение о сражении, Петр надвигался на Карла XII, каждый раз отгораживаясь от неприятеля мощными укреплениями. Сначала у деревни Петровка. Затем у Семеновки. Наконец, близ Полтавы (и это всего за 9 дней!). Не случайно историограф похода шведского короля, камердинер Адлерфельт отмечал: «Враг сделал великие передвижения, неуклонно приближаясь все более и более и строя земляные укрепления».
Поистине правы те отечественные исследователи, которые говорят о надвигавшейся на шведов настоящей «наступающей крепости». Карла XII все время теснили, ограничивали в маневре. В случае же его обычного ответа — неожиданного наступления — русская армия, прикрытая валами, бастионами, испанскими рогатками имела возможность изготовиться к бою. В итоге скромные лопата и кирка внесли в «преславную викторию» не меньший вклад, чем штык пехотинца и клинок кавалериста.