– А я и не кричу… – он даже не заметил как увлекся.
– Ребята, о-о-о чем вы? – подал голос Сашка.
– Проснулся! – обрадовался Сергей. – Ну как сам?
– Ни-и-ичего – живу, – просипел. – Только вот за-а-аикаться стал. И не вижу ни хрена…
– У тебя, похоже, нос сломан, – увидел друг.
– Нос – это пустяки, – сказал Сашка задумчиво и попробовал улыбнуться, обнажив отсутствие нескольких зубов.
– Пустяки, – повторил Колян и в его голосе появились отеческие интонации. – Скоро уже операция. А там все будет в порядке. – Поговорили еще немного. Сашка держался молодцом. Даже хохмил, впрочем, как всегда.
– А знаете, – шептал он, слегка шепелявя. – Ле-ежит тута один тип, к-которому в автока-атастрофе ру-уку оторвало. Так вот. Он велел же-ене сп-прятать ее – ага – рассказал мне по секрету – и со-охранить в заморозке. А теперь ждет выписки, чтобы поджарить свой кусок с грибами и отведать под водочку за дру-ужеским столом. Меня при-иглашал. Это ра-ачительность или э-экзальтация – как считаете?
– Это дебилизм! – отрезал Колян. И был в этом случае безусловно прав.
– Денег нужно много, – сказал Колян на выходе из клиники.
– Я найду, – ответил Сергей, размышляя о чем-то своем. Вечером он позвонил Антиквару.
Когда Сергей появился в кабинете хозяина лавки, портрета на стене уже не было. «И не надо», – усмехнулся посетитель.
– Я знал, что Вы придете! – Лука Петрович поднялся из-за стола. – Потому что понял, кто Вы.
– Кто? – переспросил Сергей и невольно ощутил себя инкубом.
– Вы – наследник.
Сергей получил за текущий период столько всяких названий, что даже заморачиваться с этим не стал. Он снял с пальца и положил перстень на свободную поверхность. Антиквар некоторое время смотрел на него, словно боялся дотронуться. Только потом поднял, повернул к свету.
– Так я и думал – печать альбигойцев! – и перевел взгляд на Сергея. – Перстень принадлежал катарам и ему почти восемьсот лет.
– Бог света и Бог тьмы?
– Знать бы еще, где сверток…
В марте 1244 года им удалось это. Безлунной ночью отряд добровольцев втащил на скальный выступ тяжелую осадную катапульту. К рассвету все было готово, и каменные ядра снесли передовые укрепления замка. Измученная многомесячным ожиданием армия крестоносцев пошла на приступ. Монсегюр пал. Уцелевших воинов-еретиков развесили на ветвях ближайшей дубовой рощи.
Рыцарь де Морица в тот момент, когда палач уже ломал ему кости, в последний раз увидел наставника «совершенных» епископа Бертрана д’Ан Марти. Он стоял у столба со связанными руками, обложенный поленьями и хворостом, и его белые волосы перебирал тихий весенний ветер. Мелькнули измученные лица пленников, сквозь темный частокол копий блеснули шлемы и кресты построенных в каре христовых воинов. Потом все потонуло и исчезло в дыму, а вместе с ним – и сокровища альбигойской ереси вместе с ее тайной.
– Сейчас меня интересуют только деньги, – сказал Сергей. Назвал сумму и мучительно покраснел. Антиквар старался казаться спокойным:
– Ничего, я предусмотрел. Придется немного подождать, – он сделал необходимые распоряжения. – Встретимся вечером?
– Отчего же… – согласился тот, думая, как там Сашка.
Дома Сергей нашел свой цифровой аппаратик, перевел фотографии на экран монитора и долго рассматривал изображения. Знатный вельможа с вислыми усами на отечном лице был нарисован весьма посредственно. Получалось, что художник не особенно заботился о передаче подспудной сущности своего героя, а сосредоточился на деталях. Пухлые руки с единственным перстнем – точь-в- точь как был у Сергея – держали грамоту с планом: сложный рельеф, река, замок, дальше – постройка в виде склепа с обелиском внутри, в верхнем правом углу – схема, похожая на розу ветров – все исполнено с необычайной точностью. На поясе у вельможи – связка ключей и амулет. Сергей извлек свою находку и поставил рядом с экраном – один в один – рисунок на его основании и «роза ветров» повторяли друг друга. Было что-то еще, какая-то мелочь, которой он не придал значения, но она существовала и свербела в мозгах, не давая сосредоточиться.
Он скопировал план отдельным файлом и снова вынес изображение на экран. Замок был прорисован детально в мелких подробностях вплоть до герба над подъемным мостом.
Прапрадед, вспомнил Сергей, был сослан в Сибирь после подавления очередного польского восстания. Может быть, в этом ключ к разгадке. Он скопировал герб и решил порыться в геральдических таблицах. Потом. А пока – распечатал план и установил амулет так, чтобы линии на его основании совпадали с изображением «розы ветров». Оперение амулета превратилось в указатель пути. Он провел эту линию по рисунку. Потом сделал то же самое с обелиском, который находился в изображении склепа. Линии пересеклись у подножия правой башни замковой постройки. Оставалось найти замок. Но сначала – герб. Слишком просто, чтобы быть правдой…