Пара километров на велосипеде — и свежий воздух выветривает из головы застоявшийся туман, проясняет спутанные от бессонной ночи мысли. Ян глубоко вдыхает ароматы бодрого финского утра и замечает среди них неявные сентябрьские нотки. Осенью пахнет уже сейчас, в остальном же смена сезонов никак пока себя не обнаруживает. На улице тепло. На работе Ян решает не заглядывать в душ и просто меняет спортивную футболку на джинсовую рубашку. Он рассеянно кидает одежду на выцветший офисный диван, стоящий в углу, и проходит на кухню. Двухчасовая разница во времени между Лиссабоном и Хельсинки значит для Яна лишь одно: сегодня придется до вечера неустанно следить за собой, чтобы не скатиться в режим автопилота. Кроме того, сегодня все начнется заново. Яну предстоит познакомиться с новым начальством и войти в колею после отпуска. Он едва успевает заварить себе кофе и устроиться за рабочим столом, как краем глаза улавливает постороннее движение: к нему энергично кто-то направляется. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, кто именно. Начальница.
Йоханна Ниеминен кивает Яну и, обойдясь без рукопожатий, садится на краешек его рабочего стола.
— Йоханна Ниеминен, — говорит она.
— Ян Лейно, — представляется Ян.
— На этом, пожалуй, покончим с формальностями. Я предпочитаю, чтобы меня называли Йоной.
— Ясно, — говорит Ян. — Ну, меня называют просто Яном, — произносит он с улыбкой и приветственно вскидывает руку. Йоханна Ниеминен, Йона. Это имя засело в подкорке еще в отпуске, когда Йоханна решила ни с того ни с сего ему позвонить.
— Времени на болтовню у нас нет. Только что планы на день резко изменились. В Хельсинки кое-что случилось, на месте нас уже ждут, — сообщает Йона. — Мое первое дело в этой должности. Уже вижу, как за моей спиной все с замиранием сердца ждут оглушительного провала, — посмеивается она, и Ян не понимает, шутка это или нет.
На ум, как назло, не приходит ничего остроумного, и Яну остается лишь молча разглядывать новую начальницу. Он не соглашается с ней, однако и не торопится опровергать ее слова. Если верить первому впечатлению, то Йона из тех, кто сначала говорит нечто спорное, дабы спровоцировать собеседника на реакцию, а потом, если провокация проходит успешно и собеседник ударяется в соглашательство, она выворачивает свои же слова наизнанку и ставит незадачливого подхалима в неловкое положение. Ну, на первый взгляд.
— Для всех было бы выгоднее объединить усилия и работать в команде, разве нет? — говорит Ян, чувствуя себя политиком. Йона улыбается: видимо, оценила по достоинству его осторожность.
— Слышала, ты в числе наших лучших детективов. Для начальника ты многовато внимания уделяешь полевым работам, это да, но дела, которые были тебе вверены, с почетом доведены до конца. Согласно отчетам, у тебя очень высокий процент раскрываемости преступлений, — говорит Йоханна Ниеминен, покачивая правой ногой. На ней коротенькие кожаные полусапожки. — Ты человек действия. Понимаю, я сама на дух не переношу бумажную волокиту… и, положа руку на сердце, кофе тут тоже препоганый, — сообщает Йона, кивая на свою кружку.
Ян ухмыляется, когда понимает: из всех кружек Йона взяла себе именно ту, что с «Симпсонами». Он сидит как на иголках, чувствуя на себе изучающий взгляд, однако изо всех сил пытается держаться непринужденно, даже несколько небрежно.
— Сто, — произносит Ян, глядя начальнице прямо в глаза. Ему известно, что процент раскрываемости тех дел, предварительное следствие по которым велось под его руководством, — сто.
— В таком случае, господин Сто, у нас тут еще одно дело. Вероятно, убийство, — говорит Йона, вставая. Она принимается беспокойно мерить шагами пространство вокруг его стола. — Вчера на территории заповедника Ванханкаупунгинлахти был обнаружен труп молодого человека, — она останавливается. — Тело в лесу нашла девушка. Она была там на пробежке. Обязалась не разглашать и не комментировать находку публично. Только органы знают. После обнаружения трупа территорию беспромедлительно оцепили.