…Как бы то ни было, ясно одно. Учебники по истории Перу и — шире! — всей Южной Америки придется переписывать. Мы заново открываем целые тысячелетия становления культуры народов, населявших Анды. Заново пытаемся понять, когда индейцы Южной Америки начали переходить к оседлому образу жизни. Когда совершилась культурная революция и как на землях, населенных племенами охотников, рыбаков и собирателей, постепенно зародилось государство и возникло иерархическое общество? Как оно формировалось из разрозненных кланов? Как горизонтальная (племенная) структура общества сменялась вертикальной иерархией, присущей государству?
В этой «квадратуре круга» все еще остается много непонятного. Слишком трудно одна общность — небольшой союз родственников и соратников — поддается превращению в другую, в множество неприметных, одинаковых атомов, каждому из которых отведено свое неколебимое место. Рабу суждено остаться рабом, крестьянину — крестьянином, и даже самый мудрый охотник никогда не станет царем, пусть он лучше любого вельможи умеет выслеживать зверя в лесу и ловить рыбу в реке.
Археологические открытия последнего десятилетия ставят под сомнение привычную модель формирования человеческой цивилизации. До недавних пор считалось, что появлению монументальной архитектуры предшествуют переход людей к оседлому образу жизни, развитие земледелия и животноводства, изобретение керамики. Первые архитекторы Древнего Перу были не пахарями, а рыбаками, не сеятелями, а собирателями трав, плодов и кореньев, не ремесленниками, а охотниками. Они не владели искусством письма, не умели изготавливать керамическую посуду — они «лишь» строили храмы. Их опыт заставляет, впрочем, вспомнить другое достижение строителей каменного века, святилище, обнаруженное далеко от Перу — на земле Турции, в Гебекли-Тепе (см. «З-С», 9/06).
Мы мало что знаем о жителях Перу той далекой эпохи. Даже о точном назначении зданий, возведенных ими, можем подчас только гадать. С некоторой долей уверенности мы готовы сказать, что на этих площадях и дворах, в пирамидах и других постройках проводились какие-то общинные празднества и выполнялись определенные ритуалы.
Храмовый комплекс Сечин-Бахо (реконструкция немецких археологов)
Еще недавно, в начале 1990-х годов, древнейшей цивилизацией Перу считалась культура Чавин, сформировавшаяся на севере страны около 1200–1100 годов до новой эры. «Происхождение» же самой «культуры Чавин пока неясно», констатировал «Археологический словарь» У Брея и Д. Трампа, изданный на русском языке в 1990 году (первое оригинальное издание на английском — в 1970 году).
Но археологические раскопки, проводившиеся в — отдельных — речных долинах Перу в последние 15 лет, позволяют нам покинуть «горизонт культуры Чавин» и отступить в прошлое на целых две тысячи лет, чтобы. увидеть и там самобытные культуры, сложившиеся еще в позднем каменном веке. Это было время не только охоты и собирательства, но и монументального строительства. Не только в долине Касма, но и в других речных долинах Перу — оазисах в этой пустынной стране — археологи обнаруживают руины древних построек.
Около пяти тысяч лет назад в различных областях Перу начинает формироваться иерархическое общество. Их население живет уже не одной лишь рыбной ловлей, но и занимается возделыванием культурных растений — маиса, арахиса, маниока, тыквы. Создаются системы искусственного орошения, позволяющие использовать под плантации обширные участки пустынных земель. Жизнь общества заметно усложняется, что подразумевает и разделение труда, и появление жесткой централизованной системы управления обществом, а это, в свою очередь, позволяет отвлечь часть работников для строительства крупных сооружений, например пирамид.
Совместное участие в культовых церемониях, проводившихся под руководством шаманов или жрецов, а также работа по возведению пирамид, что в Перу, что на другом конце света, в Египте, позволяли людям почувствовать себя единой общиной. Главное отличие между культурами Древнего Египта и Перу заключалось в том, что жители Нильской долины изобрели иероглифическую письменность, оказавшую огромное влияние на развитие общества. Символы, начертанные на папирусе, наполнялись духом эпохи и хранили множество смыслов. Они могли запечатлеть религиозные воззрения и подвиги воителей, глухой ропот бедняков и жалобы влюбленных, нормы поведения и надежды пророчеств.
Общины Древнего Перу оказались обществом мертворожденных слов. Все сказанное исчезало навеки, забывалось от поколения к поколению.