Впрочем, более серьезные ученые вполне надежно установили, что ногами (точнее, ступнями) слышат на самом деле слоны (кроме того, что они слышат ушами). А змеи слышат животом. И те, и другие слышат колебания почвы, причем в инфразвуковом, то есть более низкочастотном диапазоне, чем способны мы. Причем слоны, а также жирафы (а также киты, которые слышат в этих же частотах всем телом) могут и переговариваться с помощью таких звуков. Собаки, напротив, слышат ультразвуки, то есть то, что выше 20 000 герц, а летучие мыши слышат их так хорошо, что с помощью этих звуков ловят добычу, ориентируются и вообще «видят»: отраженные звуки образуют в их мозгу такую же картину мира, какую в нашем мозгу образуют отраженные от предметов или испускаемые ими световые волны.
Эта аналогия не случайна, потому что звуковые сигналы точно так же заканчивают свой путь в мозгу, как и зрительные, только приходят они в особые участки мозга (находящихся в лобных долях) и по особым нервным волокнам. Эти нервные волокна как раз и начинаются в нашем внутреннем ухе, а конкретнее — в той его части, которая называется «улитка», или по-научному «кохлея». Здесь располагается главная часть нашего естественного слухового аппарата — гибкие волоски, окруженные поддерживающими клетками. Идущий снаружи звук проходит в жидкость улитки и вызывает в ней колебания, которые улавливаются волосками и преобразуются в них в электрические сигналы. Эти сигналы передаются волосками на окончания слуховых нервных волокон, а уже по волокнам уходят в мозг. Порча слуха чаще всего, особенно в пожилом возрасте, вызвана именно порчей волосков, а волоски, как считалось до последнего времени, не восстановимы. Причем, что обидно, не восстановимы они только у млекопитающих, у нас в том числе. Этот странный факт был установлен около 20 лет назад.
А нельзя ли каким-нибудь образом стимулировать слуховые нервные волокна даже при выходе из строя слуховых клеток с их волосками? Первую дерзкую попытку в этом направлении предприняли еще в 1950-е годы французские хирурги. Они воспользовались случаем, когда какому-то пациенту вскрывали череп для операции, сунули ему электроды прямо в улитку и стали раздражать ими окончания нервных волокон. Позже больной говорил, что слышал странный стрекот и тарахтенье. Звук, конечно, мало интересный, но если учесть, что до этого пациент жил в абсолютно беззвучном мире, то и стрекот можно считать выдающимся достижением.
Затем, в 1961 году, американец Хауз разработал первый имплант, который обеспечивал постоянное соединение электрода с одним нервным волокном. А спустя 17 лет австралиец Кларк произвел первую операцию по приживлению многоканального слухового импланта. С тех пор Австралия стала ведущим научным центром в такого рода разработках, и в 2005 году там был сделан следующий важный шаг — в улитку глухого человека был вживлен многоканальный имплант без всяких наружных частей.
Сегодня стандартный слуховой имплант содержит наружный приемник звуковых сигналов (микрофон) и процессор, который выделяет из этих сигналов человеческую речь, слова, потому что главная задача всякого импланта прежде всего — вернуть глухому или плохо слышащему человеку способность полноценно общаться с себе подобными. Звуки из процессора передаются в трансмиттер, стоящий на кости возле уха, и тот с помощью электромагнитной индукции передает их в приемник (ресивер), находящий в улитке. Из ресивера они поступают на электроды (числом до 24), соединенные с волокнами слуховых нервов. Эта сложная (хотя и миниатюрная по размерам) система, способная заменить все 16 тысяч испорченных слуховых волосков улитки, с успехом возвращает людям утраченный слух.
В конце 2007 года в мире насчитывалось уже около 120 тысяч человек, заново обретших слух благодаря таким имплантам; половину из них составляли взрослые, вторую половину — дети. Вживление импланта превратилось сегодня в простую амбулаторную операцию. Впрочем, это не значит, что она стала общедоступной. Прежде всего она осталась дорогой (в среднем около 60 тысяч долларов). Кроме того, она не всем показана. Да и результаты оказываются разными для разных людей. Но почти у всех такой искусственно восстановленный слух отличается от естественного. Один видный политик сказал, что человеческий голос в его импланте звучит «как хрип простуженного пришельца». Слово «пришелец» тут не случайно. Очень часто имплант позволяет понять только речь знакомых людей — речь незнакомых остается практически неразборчивой. Звуки музыки слышны, но, увы, именно как звуки — без мелодии. И наконец, всегда остается риск неудачи и еще большей порчи слуха.