У этой семьи было трое детей: двоих, с явным диагнозом СДВГ/гиперактивность, мы знали и по их крикам, и по их беготне, и даже в лицо. Но третьего, третьего ребёнка родители словно стеснялись! Точно прятали от потусторонних глаз, как если бы прятали от сглаза. Но мы точно знали, что третий ребёнок существует! Потому что он часто плакал, и к своим почти трём годам до сих пор не разговаривал, не ходил и тем более не бегал. Откуда у нас такая информация? Мы не типичные представители этого посёлка – стакан к стенке мы не приставляем. Но слышимость была столь значительной, что всё слышно было и так (особенно, когда приходили к ним столь же шумные гости, и иногда говорили нечто вроде «чего стесняешься, надо хоть иногда его на улицу в коляске…»).
Настал день, когда между нами и той семьёй назрела очередная ссора, и выплеснулась наружу, ибо они нас чуть не затопили (а мы только-только всё вновь побелили). Мы поднялись наверх, и стали с ними ругаться. Мы не повышали тон, мы не использовали бранных слов, обсценную лексику; мы достаточно вежливо, сдержанно попросили этих людей следить за своей стиралкой и, в случае чего, подкладывать тряпку и выжимать её, раз у них бежит труба, а сантехников они не вызывают. Тогда-то мы и увидели третьего ребёнка – обезображенного урода с огромной, сплющенной, как горизонтально лежащая дыня, головой.
Мы сопоставили увиденное и услышанное, и предположили, что либо одно из трёх: либо у «младенца» есть шагающий брат-близнец; либо это какое-то бесполое существо, гермафродит, которого по каким-то своим, одним им известным причинам, укрывают наши соседи; либо это вовсе есть сущность, и тогда это вовсе дурдом. Всё это сомнительное дерьмо, в котором нам пришлось оказаться, сильно смахивало на рассказ Говарда нашего Лавкрафта «Ужас Данвича». Двадцать первый век, а на дворе что деется… Вот что значит провинция, глубинка: никто ничего и не узнает!
Всё это, безусловно, лирика; наши бредни и домыслы, ибо мы не знали наверняка. Гораздо более нас смущал другой факт: через дорогу, рядом с КСК, слева от него по отношению к нам (а по сути, ему в тыл, ибо оно стоит перед нами боком) примостилось агентство ритуальных услуг… Вот так соседство! Рядом – юрист и нотариус; как говорится, «не отходя от кассы».
На днях мы снова пообщались с тем водителем.
– Почему этого посёлка нет ни на одной карте, и даже в Интернете в Яндекс-картах? Никакого местоположения абсолютно, ни один навигатор не может указать путь.
– Раньше тут было нечто вроде ГУЛАГа – думаю, поэтому; 26-ая точка, закрытая зона. Сейчас здесь воинская часть (ракетные войска), поэтому всё по-прежнему засекречено насмерть. Даже при переписи указывают цифру не в 14 000 жителей (как оно есть на самом деле), а всего лишь в 6 000; остальные – «мёртвые души».
– Так вот почему у нас аналоговая антенна барахлит…
– Совершенно верно: их радар глушит временами ТВ-сигнал (хоть и не совсем) – отсюда и помехи в виде «снега» на изображении, и в целом оно менее чёткое.
– Кстати об изображении: по ночам мы наблюдаем…
– Свечение, верно? Фосфоресцирующего трупа. Вот за это самое.