— Да. Спасибо, — в её глазах дрожали мелкие слёзы. Скорее от приступа паники, нежели от чувств. — Я вспомнила код.
Он помог ей встать. В этот раз Веспер больше не трясло, руки слушались её отлично. Она набрала на панели последовательность цифр и лампочка вспыхнула победным зелёным цветом. Они открыли тяжёлую дверь и вошли в небольшое помещение, заполненное оружием. Здесь было всё — от пистолетов до снайперских винтовок, бронежилеты, военная амуниция, походные принадлежности. Алкид подхватил с одной из полок спортивную сумку и, раскрыв её, стал складывать туда стволы.
— Бери всё, что сможешь унести, — посоветовал он. — Если найдёшь ещё сумки или рюкзаки, заполняй и их, в том числе патронами и гранатами. Нам потребуется много. Бери тёплую одежду, фонарики, верёвки, в общем — всё, что увидишь.
— Мы не вынесем всё это вдвоём, — засомневалась Веспер. — Зачем нам столько?
Алкид усмехнулся, посмотрев на неё хитрым взглядом.
— А кто тебе сказал, что мы будем только вдвоём?
Глава 9. Отряд мертвецов
Фрикс успел потерять ощущение времени. Ему казалось, что он провёл в Акрополе около трёх дней, но три дня запросто могли оказаться неделей. Круговорот боли сменялся наркотическим трипом, приносимым морфием. Только так он и поддерживал жизнь в ослабевшем теле. Время потеряло всякую значимость, осталась лишь боль и вопросы, на которые он не отвечал. Он вообще не говорил, только кричал. Он помнил, как трижды ел какие-то помои, поэтому считал, что прошло три дня. Тюрьма находилась на подземных этажах Акрополя, поэтому здесь не было окон, чтобы судить о смене дня и ночи. А ещё он не помнил, сколько раз проходили допросы с пристрастием. Только таблетки помогали не расстаться с рассудком от постоянной агонии. Рук он не чувствовал. Пальцы были сломаны, ещё после последнего раза дико болело плечо. Скорее всего вывих. Гематомы он даже не пытался считать. То, что пока все имевшиеся конечности были при нём, уже казалось чудом.
Когда Фрикс глотал таблетки, отправляясь в царство алого феникса, он часто вспоминал того человека, который приходил к нему. Который принёс морфий и предлагал встать на его сторону. Затуманенное сознание находило самые красочные и жуткие образы, рисуя из него то ангела с обагрёнными кровью крыльями, то хтонического монстра с разноцветными глазами. Просыпаясь от этих лихорадочных снов, Фрикс всегда загорался гневом, потому что не хотел испытывать страха перед ним и корил себя за подобные образы.
Большую часть времени он проводил в зыбком забытье, всплывая лишь затем, чтобы сделать глоток воздуха. Он выжидал. Пользовался любой возможностью для того, чтобы набраться сил. Фрикс никогда не надеялся на удачу, но сейчас у него не было никакого плана. Главной задачей стало поддержание сердцебиения. Он уже привык не обращать внимания на сторонние раздражители, на те, что не касались лично его. В тюрьме было много звуков, в основном малоприятных. Он не пытался считать сколько ещё человек находилось в соседних камерах. Не запоминал их голоса, не обращал внимания на крики и стоны. Слишком сосредоточившись на себе, он даже не сразу отреагировал на звуки пожарной сирены. Пробудился ото сна спустя значительное время после того, как та загудела впервые. К тому моменту в тюрьме поднялся уже такой шум, что игнорировать его стало невозможным даже для Фрикса. Он поднял тяжелые веки, привстал, сгрёб все оставшиеся таблетки из тайника, спрятал их в кармане, затем пополз к решётке.
— Выпустите, твари! — орали голоса наперебой. Отдельные слова тонули в криках и сирене, сливались с монотонным голосом Диктатора, который приказывал покинуть помещение. — Откройте двери!
Фрикс прищурился. Голова гудела и без этих шумов. Алая мигающая лампа под потолком резала глаза. Ощущения как после жуткого похмелья, только в придачу от ран и синяков болело всё тело. Думать в таком состоянии было непросто, но до Фрикса довольно скоро начало доходить, что происходит. В Акрополе начался пожар, но пожарная система не разблокировала двери их камер. Они по-прежнему находились в заточении. Если никто не придёт за ними, они могут сгореть здесь. Он принюхался. В воздухе действительно ощущался пока что едва уловимый привкус дыма.
Охранников поблизости видно не было. Даже при входе, где обычно сидел один из солдат, следя за камерами на мониторе компьютера. Тогда Фрикс сообразил, что это и был тот момент, которого он выжидал. Одни боги знали, как начался пожар. Возможно, сам огненный феникс постарался, чтобы самолично вонзить клюв ему в печень, но это была пока лучшая возможность для побега из всех, что могла бы выпасть ему.
Фрикс присоединился к крикам других заключённых, но много времени это не продлилось. К его изумлению, дверь, к которой были прикованы глаза всех обитателей тюрьмы, вдруг отворилась. Значит их всё-таки услышали. Если в здании действительно пожар, их не могут просто оставить здесь. Такого даже Акрополь не мог себе позволить. А вот выйдя отсюда даже под конвоем военных Фрикс уже придумает, как выбраться. Именно для этого он копил силы. Может это был адреналин, но он вдруг почувствовал себя совершенно здоровым. Хоть прямо сейчас беги через границу. Только вот примут ли его теперь и на своей стороне? Фрикс не знал пока как, но был уверен, что Гиперборея прекрасно осведомлена о том, что его арестовали и допрашивали. И он сомневался, что они поверят в его молчание.
На пороге тюремного коридора показались двое людей в военной янтарной форме Акрополя. Они были увешены оружием с ног до головы и притащили с собой две набитые до предела сумки. Фрикс мог зуб дать: Они явно не походили на охранников.
— Я поздравляю вас! — Закричал вдруг один из вошедших, и Фрикс тотчас впился руками в решётку. Он узнал его. Этот голос. Эти глаза. Фриксу показалось, что он услышал, как заскрипели его зубы. — Ещё сегодня вы были политическими пленниками Акрополя, а уже завтра станете гордыми солдатами армии Сопротивления. Я объявляю абсолютную амнистию для всех, кто сегодня присоединится ко мне.
— Ты ещё что за хер? — раздался гневный окрик откуда-то сзади, Фрикс не мог рассмотреть говорившего из своей камеры.
— Я тот, кто устроил пожар. И тот, кто освободит вас. Но при одном условии — вы пойдёте со мной и примкнёте ко мне в борьбе за свободу. Каждый из вас оказался здесь не случайно. Вы насолили Акрополю и попались ему. Я предлагаю не только свободу. Если вы поможете мне, то мы уничтожим Акрополь вместе и установим свою власть на всей Ойкумене, положив конец войне между государствами. Не все из нас, возможно, доживут до этого светлого дня, но я обещаю, что наши имена потомки запомнят, как тех, кто умер за свободу.
— Почему мы вообще должны верить ему? — не смолкал гневный голос.
— Потому что это Алкид, идиот. — Крикнула девушка, сидевшая в противоположной от Фрикса камере. Раньше он не замечал её. По правде, он вообще ничего не замечал.
— Мне это ни о чём не говорит.
— Это гений, выращенный Акрополем. Он знает все их секреты, у него память лучше, чем у девяноста процентов населения Ойкумены. Я работала над проектом «Перфекция» до того как… — она резко замолчала. — В общем, если кто-то и может свергнуть власть, то он. Вы как хотите, а мне кажется, сейчас некогда болтать.
Алкид подошёл к компьютеру и принялся производить какие-то манипуляции. Спустя минуту дверь камеры заключенной открылась.
Девушка вышла в коридор. Выглядела она скверно, но в тюрьме Акрополя никто не мог похвастаться здоровьем и красотой.
Вид заключённой за пределами камеры заставил остальных оживиться. Фрикс столкнулся взглядом с Алкидом, который оглядывал своё новое войско. Он намеренно прошёл мимо его двери, направившись вглубь помещения.
— Кто ещё согласится примкнуть ко мне? — вопросил он.
— Я насмотрелся на таких клоунов, как ты. — Прогромыхал уже знакомый голос. — Из-за вас я и попал сюда. Предыдущая революционная шайка просто подставила меня и свалила в закат. С какой стати я должен доверять незнакомцу?
— С такой, что ты сгоришь, если не пойдёшь за мной. — Спокойно ответил Алкид. — Вы должны понимать, что отныне для вас будет существовать только одно правило: либо вы со мной, либо нет. Я не занимаюсь благотворительностью. У Акрополя сейчас более важные дела, они не подумали спасать вас. Я тоже не стану. Я пришёл сюда за армией, а ты похож на бойца. Поэтому либо ты продолжишь бой на моей стороне, либо сгоришь здесь. Решать тебе.