Напряжённая пауза продлилась недолго. Алкид не оставлял им выбора. Многие из них успели натерпеться за время своего пребывания в политической тюрьме. Фрикс услышал сразу с полдесятка голосов, вызвавшихся вступить в Сопротивление немедленно.
— Я пойду с тобой, — прогремел поверх них тяжёлый голос. — Но ты пожалеешь, если попробуешь меня обмануть или подставить.
— Я занимаюсь революцией, а не подставами. Веспер, открой камеры с третьей по восьмую. — Скомандовал Алкид. Фрикс услышал, как раскрываются двери.
В общей сложности он различил в алом освещении пожарной тревоги семерых новобранцев. Фрикс всё ещё понятия не имел о том, сколько их здесь всего.
— Нужно уходить, — проговорила пришедшая с Алкидом девушка, которую он называл Веспер. Её волосы были рыжими, а лицо выглядело бледнее, чем должно было быть.
— Через минуту, — откликнулся Алкид, который в этот же миг возник перед камерой Фрикса. — Остался последний.
Фрикс не произнёс ни слова, всё также приникнув к решётке и сверля Алкида разгневанным взглядом.
Это уродливое лицо наклонилось совсем близко к прутьям. Фрикс еле сдержал желание ещё раз плюнуть в него.
— Я говорил тебе, что мы ещё увидимся. — Прошептал Алкид. — Всё это хорошо, но я пришёл сюда за тобой. Ты можешь продолжать молчать сколько вздумается, но я не могу оставить тебя здесь.
— Пошли, брось его. Это хренов гипербореец. Он по-нашему не понимает, — прогремел обладатель тяжелого голоса. Теперь Фрикс мог его видеть. Высокий здоровяк со смуглой кожей, точно не из Термины родом. Откуда-то с юга, может Сельге? Края, где всегда вкусное вино.
— Веспер, открой камеру номер девять, — попросил Алкид. Два зелёных глаза разных размеров и оттенков вперлись Фриксу прямо в душу.
С пронзительным визгом сработал затвор. Дверь его камеры повисла в проёме.
— Он идти не сможет, а я его тащить не стану, — выразил сомнение здоровяк.
— Пошли, хватит кривить лицо, красавчик, — посоветовал Алкид. — Тебе это не идёт.
Фрикс противился этой затее. Но взвесив свои шансы на выживание, он понял, что сейчас не время строить из себя гордеца. Не смотря ни на какие принципы, он оставался хамелеоном. Если того требовала ситуация, Фрикс умел перестраиваться. До тех пор, пока кто-то не пытался извлечь из него тайны. Только тайны он не мог раскрывать.
Он прошёл к двери и переступил порог, удержав рукой стальной каркас. Старался идти ровно, не путаясь в ногах. Не сводил глаз со здоровяка, который выразил сомнение в его неспособности ходить. Как бы то ни было, а нести он себя не позволит. А дальше разберётся, как быть с Алкидом. Если получится, убьёт его, чтобы рассчитаться. Если нет, сбежит. Сейчас нужно выбраться из здания.
— Возьмите каждый по пушке. — Сказал Алкид. — Правила такие. Первое: если вижу ствол, нацеленный на меня — стреляю без предупреждения. По этой причине мы с Веспер идём позади отряда. Не советую поворачиваться назад без видимой необходимости. Второе: я говорю, куда идти. Мы не возвращаемся за теми, кто предпочёл другую дорогу, если вижу, что кто-то сбегает — стреляю в спину без предупреждения. Хотите выбраться — идите за мной, никто из вас не знает карты Акрополя, и с большей вероятностью натолкнётся на отряд солдат. Последнее: патроны в пушках боевые, мы стреляем во всех, кто на нашем пути. Не жалеем никого. Все, кто в Акрополе сейчас кроме нас — наши враги. Они в свою очередь сделают то же самое — просто застрелят вас. Действуем слаженно, значит выбираемся отсюда. Вопросы?
— Нет вопросов, — озвучила растрёпанная девушка-учёный всеобщее молчание.
— Вот и славно. Поздравляю вас с началом нашей первой миссии. Теперь вперёд. — Скомандовал Алкид.
***
Он чувствовал себя прекрасно. Шестьдесят процентов разума были слишком возбуждены, они упивались превосходством, алчно глотали победу. Шестьдесят — это слишком много, но и оставшиеся сорок работали на полную силу. Двадцать — прокладывали безопасный маршрут на карте. Пятнадцать — следили за его новой армией. Ещё пять Алкид приберёг для непредвиденных событий, чтобы принять быстрое решение, если ситуация потребует этого. Из тюрьмы он увёл всех, кто оставался в живых — восемь новобранцев, один из заключённых в камере № 2 не подал признаков жизни. Так бывает. Интересно, как Акрополь избавляется от трупов? Сбрасывают куда-то в выгребную яму вперемешку с прочими отходами?
Десять вместе с ним и Веспер. Но вот сколькие выберутся из здания и переживут сегодняшнюю ночь — это ещё вопрос. На первый взгляд десять — пустяк, что это за цифра по сравнению с тысячами тысяч солдат и сотрудниками Акрополя? Но Алкид делал ставку на мотивацию. На госслужбу шли ради щедрых пособий, ради стабильного положения в мире, шли от безысходности. Работа на государство — единственное, что позволяло чувствовать себя одновременно в кажущейся безопасности и комфорте. Там, за стенами Акрополя, в бесконечном снежном мире, где он никогда не был — царствовали голод, нищета, там люди выживали или притворялись, что живут. Эти восемь, что они с Веспер держали на прицеле успели распробовать, что система делает с нежелательными. Они и раньше были несогласными, поэтому выступили против этого левиафана, а теперь прекрасно знали его лицо.
Алкид слишком много лет планировал этот побег. Он знал, что должен вывести из здания тех, кто не испугался пойти против правил Акрополя. Враги системы — его новая армия. Тех, кого власти заперли и пытались сломить. Ненависть — самое сильное чувство, которое Алкид знал. Он скрывал его слишком долго. Эти восемь пытались воевать с Акрополем в одиночку и провалились. Для того чтобы сражаться с монстром нужно самому стать чудовищем. Только Алкид мог взять на себя эту роль.
Возглавить Сопротивление.
Стать лидером революции.
Уничтожить Акрополь.
Построить новый мир.
Они ведь сами создали из него это чудовище. Перфекция Акрополя, эксперимент, вышедший из-под контроля. История уже знала такие примеры, когда существо восставало против своего создателя. Это был извечный конфликт отцов и детей.
— На развилке идём прямо, — негромко приказал Алкид.
Пока что его новая паства слушалась беспрекословно, только он понимал, что это до поры. Какой бы ценной частью армии не могли бы стать эти восемь, пока что они преступники, освобождённые меньше получаса назад. Вооружённые, опасные, нестабильные, почти сломленные Акрополем. Некоторые были изранены и истощены, слишком слабы, чтобы сражаться. У Алкида появилась армия, но пока это была армия мертвецов. От любого из них ожидать можно чего угодно, особенно в заданных условиях. Из всего своего окружения он мог доверять только Веспер. Она точно не предаст его, но может подвести. Её разум сейчас затуманен чувством плохо скрываемой влюблённости. Каждый раз, когда она смотрела на него, пропускала очередной вздох, глаза задерживались на Алкиде, пусть и на долю секунды. Её влюблённость могла сыграть им на руку. Только бы не теряла контроль над ситуацией и не предалась панике.
Алкид видел личные дела заключённых, хоть и краем глаза. Пока он мог рассчитывать только на вступившуюся за него девушку, которую звали Европа. Если верить записям, она контактировала с одной из химер и осталась жива. В своём отчёте доктор Хрис упоминал, что химеры не трогают тех, кто носит в себе тень. Значит Европа была такой. Нужно будет расспросить её позднее.
— Здесь повернуть направо, — произнёс он тихо. Коридоры Акрополя в этом крыле были пусты. Уже завтрашним утром здесь будут рыскать дознаватели, пытаясь выведать их след.
Впереди раздались выстрелы. Алкид и Веспер, шедшие в конце отряда, успели принять оборонительную позицию. Остальным пришлось отстреливаться от солдат. Один из заключённых резко рванул в левый коридор. Алкид пустил в его спину пулемётную очередь. Пусть будет уроком для остальных.