Они почти приблизились к последнему участку. Бут уже полез следом, перебираясь ловко и быстро, удерживать свой вес ему не представляло труда, из всех них он был самым сильным и физически развитым.
Когда Фрикс уже приготовился к прыжку, под ногой Алкида вдруг обвалился камень и он, потеряв опору сорвался с выступа. Сердце Веспер в эту секунду готово было выпрыгнуть вслед за ним. Бут был ещё далеко, стремительнее всего сработал Фрикс, резко развернувшись на шум и перехватив руку Алкида. Увы, он оказался слишком слаб, чтобы выдержать вес обоих. Скривившись, он попытался подтянуться, но изувеченные пальцы заскользили по поверхности колонны, поэтому в следующий момент они оба полетели вниз.
— Нет! — успела выкрикнуть Веспер, рванувшись к краю пропасти. Она и сама, наверное, бросилась бы следом, если бы её не удержали Кастор с Мегерой.
Внизу в черноте карьера раздался громкий всплеск воды, множась от эха и сливаясь с криком Веспер. Затем воцарилась тишина.
***
Ледяная вода бурлила вокруг, напоминая колыбель смерти. Алкиду даже понравилась зыбь этой бездны. Она баюкала, пела самую пленительную в жизни песнь чёрных вод. Потребовалось несколько секунд, чтобы добровольно отречься от неё. Тут он почувствовал, что ему всё равно не хватает воли подняться наверх. Где вообще был верх? В этой бездне темноты и отсутствия контуров привычный мир утратил себя, оставив лишь бесконечную глубину.
Тут он почувствовал чьи-то руки, вырывающие его у ночи. Вода опять взбаламутилась, не желая так быстро расставаться со своей жертвой. Как алчная паучиха, она держала крепко, плела надёжный кокон, мешала каждому движению. Этот замедленный мир глубины и холода вгрызся слишком сильно в его плоть.
В чёрной пучине вдруг появился просвет. Солнце? Мутный луч с другой стороны зазеркалья вывел его из оцепенения. Алкид рванулся наверх вслед за руками, навстречу этому свету и тут же ледяной воздух обжёг лицо, резко ворвавшись в лёгкие.
— Он жив, — услышал он голос над ухом.
Кашель и голодные вздохи. Крики наверху, блики на стенах, рябь ледяной воды и затхлый пещерный запах.
— Плывите на тот выступ! — закричал кто-то.
Холод сдавил все конечности. Свет фонарей выцепил единственный незатопленный клочок земли. Алкид почти не мог двигаться, но его всё равно тянули за собой, до самого выступа, а затем с силой вытолкали на сушу.
Кашель всё ещё душил их обоих.
— Там есть проход, повыше вас, — доносились сверху крики. — Сможете туда забраться?
Луч света плясал по стенам карьера. Алкид не следил за ним.
— Слишком высоко. — Ответил голос рядом.
— Я наверно знаю, как туда пройти. — Крик издалека. Веспер? — Ждите нас, мы скоро будем… может, сбросим веревку или что-то ещё… Продержитесь немного, хорошо? — испуганная, сама еле не срывается, чтобы не поддаться панике.
— Поторопитесь, — прозвучал неутешительный ответ.
Голова страшно болела. Должно быть, Алкид ударился о подводный камень или о дно. Он провёл по лбу рукой и почувствовал свой лысый череп, видимо парик остался покоиться на дне подземного озера. Луч фонаря наверху пропал. Сначала ещё звучали какие-то голоса несколько минут, потом всё смолкло и карьер погрузился в бесконечный мрак.
— Ты же хотел меня убить. Зачем тогда пытался спасти? — спросил Алкид, когда удалось выровнять дыхание.
Ответа долго не было. Ему даже показалось, что Фрикс потерял сознание, но всё же тот заговорил:
— Ты помогал мне идти. Я отдаю долги.
— Слишком честолюбиво для шпиона.
— Скажи ещё для гиперборейца.
Алкид усмехнулся. Глаза начинали понемногу привыкать к темноте. Он стал различать очертания Фрикса. Даже во мраке выглядел он хуже некуда.
— Всё равно было глупо пытаться меня спасать. Сам едва на ногах стоишь.
— Выживать я умею. — Упрямо ответил Фрикс. — Меня не так легко сломать. Хоть они и пытались.
— Таблетки помогли?
Он порылся в кармане, ничего не нашёл, но облизал пальцы.
— Да. Жаль, что растворились в воде. Ещё минус два автомата, пришлось их бросить, чтобы вытащить тебя.
Карьер полнился эхом их голосов. Чёрная вода мягко подрагивала, словно до сих пор не могла утешится от потери своих жертв.
— Спасибо, — сказал Алкид.
Фрикс ничего не отвечал, но этого и не требовалось. Холод пробивал до костей, но снимать мокрую одежду было бессмысленным, они всё равно замерзнут в этой пещере. Добраться бы до какого-то безопасного места, чтобы отдохнуть хоть недолго. Алкид мог лишь догадываться, что происходило с его отрядом наверху. Да, за время побега они успели хоть немного смириться с новым положением дел, но до сплочения им было ещё очень далеко. Сможет ли Веспер организовать группу и не растерять всех сейчас? Сможет ли убедить потратить ещё больше драгоценного времени на то, чтобы вытащить их двоих? Мы никому не нужны кроме нас самих.
— Зачем тебе мы? — спросил Фрикс, словно прочитав его мысли.
— Свергнуть Акрополь. Установить новый режим власти. Положить конец войнам и их тоталитарной политике.
— Но ты же не будешь пытаться организовывать честные выборы. Ты тоже хочешь власти.
— Да, хочу. И я буду править, — уверенно ответил Алкид.
— Чем ты отличаешься от них в таком случае? Они тоже просто хотят править.
— Я не буду тебя ни в чём убеждать, красавчик, — сказал он. — Акрополь вырастил меня, слепил по своему образу и подобию. Они использовали меня, как очередной свой продукт. Я такая же химера, как та, что мы видели на лестнице. Оружие, восставшее против создателя. Я не мечтатель и не тешу себя ложными надеждами. Скорее всего ни ты, ни я не доживём до того дня, когда прекрасная Ойкумена расправит плечи и её бедный народ вздохнёт свободно. Но ты понимаешь в чём дело: на сегодняшний день Акрополь не боится ничего. У них нет врагов внутри страны, поэтому их режим цветёт и здравствует. Они жрут и становятся всё наглее, с насмешкой глядя вниз, туда, где никто не смеет и слова сказать им поперёк. Несогласных слишком мало, они слабы и разобщены. Я хочу создать прецедент. Поднять волну, которая сможет разбить их или испортить им планы. Сегодня нас девять, завтра может стать семь, если ночь переживут не все, но потом мы соберём вокруг себя ещё людей и эти семь обратятся в семь тысяч или в семь миллионов. И тогда будет не важно, кто поведёт их в бой, и кто займёт трон. Победит идея.
— Идея чего? Ты не выглядишь как тот, кто преследует гуманизм.
— Идея неповиновения. Революции. Свободы. Уродства власти во всех её видах. Это и есть я. Идея хаоса.
— Ты говоришь про анархию.
— Свобода — это и есть анархия. Я говорю про свержение нынешней власти. Давай мы будем беспокоиться о более насущных вещах. Я обещаю новый мир, который мы построим на костях старого. Я не обещаю, что он будет идеальным, потому что мы живём на земле. Но в нём не будет коррупции, тирании и войн. Для начала этого достаточно.
Фрикс засмеялся.
— Ты говоришь, что хорошо строишь планы, но ты не доводишь их до конца. Так же, как ты не планировал, что мы будем делать, когда выберемся из Акрополя и куда пойдём. Здесь также.
— Красавчик, никого не интересует финал истории. Он скушен и слишком далёк. Важнее то, что происходит по середине. Игра ради игры.
— Холодно, — сказал Фрикс, прервав дискуссию. — Знать бы дойдут ли они сюда.
— Веспер придёт. Я верю в неё.
Мокрая одежда начала дубеть. Даже малейшие движения давались с трудом. Как внутри доспеха. Во тьме ни намёка на луч фонаря, свет вообще не достигал чрева Некрополя, в котором они оказались. Только запах затхлой воды, боль от раны на животе. Может, хотя бы на таком холоде кровь остановится.
— Хорошо, когда есть во что верить, — пробормотал Фрикс, кажется, он засыпал.
Нельзя спать, слишком холодно.