«Тогда, в преддверии 23 съезда КПСС[13], который должен был узаконить очередной извив генеральной линии партии, — пишет Е.Б. Александров, — три могущественных академика — Александров, Семенов и Харитон, под чьим техническим контролем была вся военная мощь страны (ядерное и химическое оружие), — написали коллективное письмо в ЦК с призывом не восстанавливать культ Сталина».
Письмо было написано в единственном экземпляре, чтобы не было утечки на Запад, и передано помощнику Брежнева. Они считали, что только в этих условиях могут рассчитывать на успех мероприятия и снисходительность властей.
Тем не менее все трое понимали рискованность такого шага, а Александров полагал, что ненавидевшие Хрущева преемники могли припомнить и незапланированный, т. е. не заказанный ему, тост, и считал вполне вероятным, что в ближайшее время его арестуют.
По его словам, «никакой внешней реакции на письмо не последовало».
Но он был уверен, что именно оно изменило намерения вождей режима, которые не стали публично пересматривать решения ХХ и XXII съезда партии относительно роли Сталина. И надо сказать, откровенно гордился этим».
Источники:
Реабилитация: как это было. Документы Президиума
ЦК КПСС и другие материалы. Том 2. Февраль 1956 г. — начало 80-х годов. — М.: МФД: «Материк», 2003 (документы № 10 и 13).
Сахаров А.Д. Воспоминания. В 2 т. — М.: Права человека, 1996. — Ч.2. Гл.1.
Александров П.А. Академик Анатолий Петрович Александров.
Прямая речь. — М.: Наука, 2002. — С. 236–238.
ПОЛИТИКА И ИСТОРИЯ
Большая игра 1939 года
Константин Залесский
Игры вокруг пакта Молотова — Риббентропа продолжаются. Для участников он — лишь аргумент в пользу своей политической, исторической, нравственной позиции. За время, прошедшее с очередной годовщины заключения пакта, вы могли в этом убедиться. Появилось и тут же исчезло из Интернета заявление о том, что Польша сама во всем виновата: была бы посговорчивее — не пришлось бы Сталину договариваться с нацистами. Сошлись в «клинче» на «Эхе Москвы» сторонники и противники пакта. Учителя истории в старших классах наставляли учеников, опираясь на собственные представления о фальсификации истории и на представления об этом своего начальства.
Против исторических фальсификаций есть одно противоядие: спокойное и дотошное исследование фактов — дат, имен, текстов. Именно такое исследование мы вам и представляем.
А уж как оценивать «Большие торги», которые часто составляют суть политики, в которых тогда решались судьбы третьих стран и которые, произойди они между обыкновенными «физическими лицами», были бы единодушно названы гнусностью и предательством, — ваше дело. Не забудьте при этом о дальнейшем ходе событий и о цене, которую пришлось в конце концов заплатить всем участникам дипломатических переговоров.
Советско-германский договор о ненападении, который сегодня именуют «пактом Молотова — Риббентропа», с самого начала и до сегодняшнего дня является предметом постоянных политических игр. Последний скандал вокруг «пакта Молотова — Риббентропа» произошел уже в преддверии 70-летия его подписания.
2 июля 2009 года. Парламентская ассамблея ОБСЕ, одобрив резолюцию под названием «Воссоединение разделенной Европы», предложила день подписания «пакта Молотова — Риббентропа» — 23 августа — сделать «Общеевропейским днем памяти жертв сталинизма и нацизма». Тем самым ОБСЕ возложило ответственность за развязывание Второй мировой войны на гитлеровскую Германию и сталинский Советский Союз в равных долях. Резолюцию поддержали 213 парламентариев, восемь были против, четверо воздержались. В знак протеста российские парламентарии покинули зал заседаний. В результате: вместо «воссоединения разделенной Европы» — очередной виток конфронтации. Политизация истории никогда не идет во благо, а лишь затрудняет ее понимание.
В нашей стране официальная точка зрения на советско-германский договор о ненападении изложена в заявлении Историко-документального департамента МИД России. В нем говорится:
«В 1989 году на II съезде народных депутатов СССР Комиссия по политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении под председательством А.Н. Яковлева предала огласке и ввела в официальный обиход секретный протокол от 23 августа 1939 года. При этом в постановлении съезда было указано, что «подлинники протокола не обнаружены ни в советских, ни в зарубежных архивах. Однако. экспертизы копий, карт и других документов, соответствие последующих событий содержанию протокола подтверждают факт его подписания и существования». И если содержание пакта о ненападении «не расходилось с нормами международного права и договорной практикой государств», то секретный протокол «находился с юридической точки зрения в противоречии с суверенитетом и независимостью ряда третьих стран». Одобрив выводы Комиссии, съезд осудил секретные договоренности с Германией и признал их «юридически несостоятельными и недействительными с момента их подписания».