— Собираетесь отпраздновать помолвку? — с издевкой спрашивает он. — Вчера не получилось? Мишутка перебрал?
— Ты перегибаешь.
— А ты выходишь замуж за слюнтяя и маменькиного сынка. Ты что, не видишь, какой он?
— Прекрасный, — со злостью произношу я. — Удивительный, добрый, нежный, любящий, внимательный, заботливый. Лучший мужчина, которого я встречала на своем пути. Продолжать?
— Заткнись, — резко говорит он.
— Что? — ошеломленно спрашиваю.
— Лучший, говоришь? — вдруг переспрашивает он и так резко подходит ко мне, что я не успеваю ничего сделать.
Ни отойти, ни отшатнуться, ни выставить вперед руку, чтобы увеличить разделяющее нас расстояние. Я полностью дезориентирована из-за его близости, из-за знакомого запаха, который тут же пробивается в ноздри. В глаза бросается темно-синяя рубашка с идеально острым воротником и светлая кожа шеи. Взглянуть выше не решаюсь, потому что там он. Его взгляд и губы, вкус которых я помню до сих пор.
— Ты каждому это говоришь? — спрашивает Глеб, возвращая меня в прошлое. В воспоминания, о которых я предпочитала бы забыть.
Глава 10
Глеб
— Привет, бро, как ты там обустроился на новом месте? — спрашивает Томми, едва я отвечаю на звонок.
— Да нормально. Вот вышел из батиного офиса.
— Ты теперь будешь важной шишкой в своей России, да?
Томми — мой нью-йоркский друг. Мы познакомились в первый же месяц моего приезда. Вместе учились, сдавали экзамены, списывали и опаздывали на пары, а спустя полгода даже сняли одну квартиру на двоих. Весело было, в общем.
— Ага, — смеюсь. — Великим начальником буду. Вместо папы.
— А к нам? — задает вопрос друг. — Не вернешься?
Вот положа руку на сердце, я бы с радостью. Чтобы к черту выбросить Марину из головы, забыть и окунуться в беззаботные три года обратно. Насладиться спокойствием и тусовками, девчонками, которых я мог менять как перчатки. Свободой, которой здесь у меня не будет, потому что тут Марина.
— Хочу, бро, — отвечаю честно. — Но отец не отпустит. Да и это… ему реально помощь нужна.
Если б не папа, я бы не приехал. Но отец позвонил, попросил прилететь, стать во главе компании. У него, оказывается, какие-то проблемы со здоровьем. Ни Мила, ни Марина о них, естественно, не знают, и всё обстоит так, будто он просто хочет уйти в семью. Я знаю правду, и она меня пугает. Не хочется, чтобы с отцом что-либо случилось. Он единственный родной мне человек. Да, где-то есть и мать, но она бросила меня и забыла, возможно, ее уже и нет в живых. Есть еще, конечно, Мила и Марина. А еще брат Кирилл, но отец — святое.
— Понимаю. А к тебе можно?
— Ну что за вопросы, Томми, прилетай, конечно, прокачу тебя по стране, покажу наши дороги.
Друг смеется, а я отвлекаюсь. Стою на улице, засунув руки в карманы, и осматриваюсь по сторонам. Несколько часов прошло, как я пересекся с Мариной, а в груди до сих пор болит так, что хочется раскрошить к чертям остановку, что стоит неподалеку. Или врезать кому-нибудь на крайняк. Сделать хоть что-то, чтобы забыть о ее запахе, о глазах, которые смотрели на меня так, что в голове, кроме самых непристойных мыслей, больше ничего не было.
И не отпускает, зараза.
— А как там твоя русская девушка? — со смехом спрашивает Томми. — Та, помнишь, что должна была к тебе приехать?
— Помню. Нормально. Забыл я ее, бро, как и говорил.
Врать, конечно, плохо. А лучшему другу вдвойне. Но что ему сказать? Что я лох, потому что даже через три года меня ведет от нее так, что в голове не остается ни одной умной мысли, да и неумной тоже? Я превращаюсь в овощ, несу всякий бред и выдаю себя, выдаю, черт его дери, то, что она знать не должна. Весь образ коту под хвост. А я ведь хочу, чтобы она думала, что я ее бросил, что именно мне она на фиг не сдалась. Она должна так думать.
— Приеду, познакомишь нас, а? По рассказам, она горячая штучка, Глеб.
— Заткнись.
Друг смеется так, что я, даже будучи за тысячи километров от него, получаю энергетику веселья и иронии.
— Я хочу ее видеть, бро, хочу, — последнее, что он говорит, после чего мы прощаемся.
Томми еще не знает, что Марина — моя сводная сестра. Этот факт я благополучно опустил, да и рассказывал о ней мало. Что говорить? Объяснил лишь, что должна приехать девчонка, а когда не приехала, поведал, что она нашла другого.
Трель мобильного снова вырывает меня из раздумий. Я не глядя отвечаю на звонок отца.
— Ну как там, Глеб? Получается?
Он переживает. Осознаю, что если бы не болезнь, то не видать мне компании как своих ушей. Он бы ни за что не поставил меня во главе именно сейчас. Через лет пять – да, и то вначале на должность какого-то заместителя, а тут… сразу в директора. В Нью-Йорке я, конечно, получил достойное образование, но здесь даже устройство компании другое. Там подлижи, тут подмажь, ну и кадры, конечно. Сотрудников искать сложнее всего. Едва ли не каждый пытается урвать себе. Отсюда и недостачи, что я обнаружил.