— Мариш, я не прошу тебя отказываться. Я прошу тебя повременить с выбором. Конечно, вы всегда сможете развестись, но… в общем, подумай. Не спеши с датой свадьбы.
Я жду, что мама будет говорить что-то еще, но она молчит. Складывает руки на коленях и осматривается в комнате.
— Я не стала ничего менять тут, — начинает она. — Иногда прихожу сюда, сажусь и пытаюсь свыкнуться с мыслью, что моя дочь так выросла.
— У тебя есть Кирилл.
— Да, есть, — мама кивает, — но тебя все равно не хватает.
Я чувствую себя виноватой за то, что игнорировала маму и не хотела ничего слушать. Она права: мне нужно сперва разобраться в себе, подумать, чего я действительно хочу, а не плыть по течению и принимать решения спонтанно, хотя как можно было поступить по-другому? Напротив Глеб, ожидает решения, а перед тобой парень, который за два с половиной года ни разу не сделал тебе больно, стоит на коленях. Можно было отказать?
— Я пойду. — Она встает с кровати и идет к двери, а когда я направляюсь за ней, усмехается, но ничего не говорит.
Оставить дверь открытой я не смогу. Тогда физически не усну, потому что останусь безоружной. Только когда проворачиваю ключ в двери, выдыхаю, а затем слышу несколько ударов за стеной. Стараюсь больше не прислушиваться и ложусь в кровать, натягивая одеяло до подбородка. Несмотря на это ловлю себя на том, что жду каких-то звуков, но ничего нет, за стенкой полная тишина.
Я пытаюсь уснуть, но раскаты грома не дают этого сделать. Дождь никак не останавливается. Мне страшно представить, что там на улице и как я завтра попаду на работу, если вообще попаду. Судя по непогоде, затянулось все не на вечер. А торчать в одном доме с Глебом больше нескольких часов — уже испытание.
Меня отвлекает стук в окно. Я не сразу понимаю, что это, и лишь сильнее укрываюсь одеялом: гроза всегда пугала меня. Стук повторяется снова, и только тогда я поднимаюсь с кровати и смотрю в окно. За ним стоит Глеб. Я не сразу понимаю, что в моей комнате есть балкон. И что дверь спокойно открывается. Просто стою и смотрю на парня, на его мокрые волосы и плечи. Как он там оказался?
Он стучит снова, и я отмираю. Подхожу к двери, опускаю ручку вниз и приоткрываю ее, пропуская парня внутрь. Он банально не оставил мне выбора. Проигнорировать его и не впустить было бы верхом безразличия. Он и так намочился: едва Глеб зашел в комнату, на полу образовалась огромная лужа. Парень стирает с лица влажные дорожки от дождя и смотрит на меня.
— Ты долго, — он усмехается. — Могла бы и быстрее открыть.
— Могла бы вообще не открывать.
— Да, могла, — соглашается Глеб.
— Ты дурак, — я пожимаю плечами, — для встреч есть двери.
— Ты бы не открыла.
— Аргумент.
— Марин. — Он делает шаг ко мне.
— Нет. — Отхожу назад.
— Нам нужно поговорить.
— Нет.
— Да.
— Глеб…
Я на миг закрываю глаза, а когда открываю их, Глеб уже находится в нескольких сантиметрах от меня. С его волос стекает вода и попадает мне прямо на кофту, холодные капли должны отрезвить и заставить меня вытянуть руки и оттолкнуть парня от себя, но нет. Я просто стою и завороженно смотрю на него. Его одежда промокла почти насквозь, лицо и волосы покрыты каплями дождя. А еще губы, по которым прямо сейчас скатывается небольшой ручеек воды. Я ловлю себя на мысли, что хочу податься вперед и собрать его губами, восстановить в воспоминаниях его вкус.
— Я не хочу разговаривать, — произношу, сглотнув.
— Да, я вижу, — с усмешкой произносит он. — Думаешь ты явно не о разговоре.
Глеб протягивает руку и обхватывает ладонью мое лицо. Едва ощутимо проводит пальцем вначале по щеке, а после спускается к губам, обводя контуры и чертыхаясь себе под нос.
— Я тоже об этом думаю, — вдруг признается он. — Хочу вспомнить, каково это — целовать тебя.
Я даже вскидываю голову, чтобы заглянуть в глаза и убедиться, что он трезв и не под кайфом. Знаю, что Глеб категорично относится ко всему этому и никогда не стал бы употреблять, но ведь… Он же несерьезно?
Я хочу прочитать в его взгляде насмешку надо мной, желание уколоть больнее и сделать так, чтобы я размечталась, а после оттолкнуть, сказав вдогонку что-то обидное. Увы, взгляд Глеба полностью серьезен. Он переводит его с губ на глаза и обратно, а после приближается так быстро, что я едва пытаюсь сориентироваться и выставить между нами руку, которую он, впрочем, тут же перехватывает и нагло забрасывает себе на шею.