В отличие от ХТС, «Поиски» были изданием дискуссионным, а не информативным. В первых выпусках редакция сформулировала свою программу: сосуществование различных идей «в одном доме» и приоритет диалога; процесс обмена идеями ценнее самих идей и даже возможных результатов их синтеза; диалог самоценен, ибо создает прообраз нормального сообщества.
В первом номере журнала была знаменательная вступительная статья «Приглашение»: «К участию в наших поисках мы приглашаем всех, кто за взаимопонимание… которого нельзя достичь иначе, чем совместной работой мысли, не ограничивающейся одной-единственной позицией, единственно возможным способом ставить вопросы и доискиваться ответов».
Идея диалога, взаимопонимания была тогда весьма популярна в интеллигентской среде. Вот что, например, утверждал в 1979 г. Ю.Маслов — ученый, далекий от диссидентства: «Нам и нашим потомкам предстоит синтезировать Нагорную проповедь и ярость книги Иисуса Навина, прозрение Ницше и тяжеловесные построения "Капитала", смущающие открытия Фрейда и смертельно опасные достижения эпохи думающих машин… Синтез — это не эклектика… Это захватывающая и неподъемная творческая работа» (цит. по: Орлова Р., Копелев Л. Мы жили в Москве. М., 1991. С. 420).
Перечень проблем, затронутых журналом за два года его существования, говорит о широте взглядов и интересов издателей. Публиковались материалы, касающиеся вопросов реформ в юриспруденции и экономике, защиты прав человека и развития культуры андерграунда, истории сюрреализма. В журнале публиковались и реконструкции прошлого России, и статьи, посвященные социальным проблемам.
Номер журнала составляли примерно 400 страниц плотной машинописи (через один интервал). Между страницами прокладывали с двух сторон листы папиросной бумаги. Так что выражение «папиросный дым самиздата» было не только метафорой.
Изготовление всякого самиздатовского журнала было делом не только опасным, но и очень трудоемким: перепечатка на пишущей машинке, редактирование, организация «захоронок» в неизвестных КГБ местах. Материалы перепечатывали более десяти машинисток, имена большинства из них до сих пор неизвестны — конспирация соблюдалась строго.
Тираж первого номера был 10 экземпляров; чуть позже напечатали еще 10. В дальнейшем редакция готовила к выпуску 10 экземпляров, которые затем перепечатывались и распространялись. Читатели делали машинописные копии (часто сокращенные) для себя и своих знакомых. Журнал в таком виде появлялся в разных городах Советского Союза.
Материалам журнала уделяли большое внимание и «Хроника текущих событий» (в разделе «Новости самиздата») и самиздатовский дайджест «Сумма» (выходил в Ленинграде в 1979–1980 гг.).
С 1979 г. «Поиски» перекочевали в тамиздат: первый номер, подготовленный к изданию А.П.Григоренко, вышел в нью-йоркском издательстве «Детинец» небольшим тиражом (до 100 экземпляров). Потом журнал выходил в Париже в организованном П.М.Абовиным-Егидесом частном издательстве «Поиски» (перед отъездом во Францию он получил письменные полномочия членов редакции на переиздание журнала).
В предисловии редакции к № 5–6 (Париж, 1983) Егидес писал, что он хочет «воспроизвести всё сохранившееся, кроме того, что уже вышло на Западе». А на Западе уже были опубликованы отдельными изданиями печатавшиеся в «Поисках» прозаические произведения Ю.В.Домбровского, Ф.А.Искандера, Л.С.Копелева, Н.Ф.Кормера, публицистика Р.Б.Лерт, М.Я.Гефтера.
С 1980 г., после разгрома «Поисков», в Москве стал издаваться журнал «Поиски и размышления». Нумерация выпусков (с № 9) подчеркивала преемственность, но новая редколлегия (А.Бабенышев, М.Розанов, С.Ларьков) провозгласила иную программу издания. Авторы «Поисков и размышлений» пользовались псевдонимами.
Полное собрание выпусков «Поисков» хранится в парижском архиве издательства «Поиски». Номера 1, 2 и 5–6, факсимильно перепечатанные Московской независимой общественной библиотекой с издания «Детинец», можно найти в Государственной публичной исторической библиотеке, отдельные номера — в фонде библиотеки общества «Мемориал», а также в частных коллекциях и в Центре документации «Народный архив» (ЦДНА).
Неполнота отечественных коллекций объясняется гонениями, арестами, конфискациями.
В редакции «Поисков» был целый ряд материалов, отобранных для публикации, но так и не попавших в руки читателей. Их опись составил П.М.Егидес; судьба этих рукописей неизвестна.
О значении и роли журнала в общественной жизни тех лет свидетельствуют материалы суда и следствия по делу «Поисков», протоколы обысков у членов редакции и их родственников (ЦДНА. Ф. 173. On. 1. Д. 1).
Большим вниманием читателей (и компетентных органов) в семидесятые годы пользовались также издания «Общественные проблемы» под редакцией Валерия Чалидзе (1970–1972), дайджест недоступных советскому читателю переводных материалов западной прессы «Поединок» (1979), социалистический неомарксистский «Левый поворот» под редакцией Б.Кагарлицкого (1979).
В 1970-е гг. весьма плодотворно развивался и литературный самиздат (впрочем, в условиях противостояния режиму было трудно четко разграничить литературную и политическую деятельность).
Напомним, что в 1979 г. вышел литературный альманах «Метрополь». Это самое, пожалуй, известное событие литературного самиздата. (Интересно, что расправа с авторами альманаха была на удивление «вегетарианской»: репрессивная машина коммунистического режима в те годы, видимо, теряла обороты.)
По-прежнему интенсивной была неофициальная литературная жизнь в северной столице.
Там в 1976 г. начал выходить журнал «Часы». В восьмидесяти его номерах были опубликованы произведения более чем 600 авторов. Журнал печатал прозу и поэзию, драматургию и публицистику, переводы, рецензии, полемические заметки.
Право на первую публикацию представлялось почти каждому из «пишущего подполья». Возможность второй или третьей публикации зависела только от таланта автора.
Борис Иванов, редактор «Часов» так рассказывал о своей деятельности в 1970-х в выступлении на вполне легальной уже встрече редакторов независимых изданий (1987): «Чем была невыносима ситуация? Талантливые люди, которые могли составить славу нашей литературы, чувствовали себя обществу совершенно ненужными, более того, власть пыталась их убедить, что они не только не нужны, но для общества опасны, их дальнейшее существование нежелательно. Люди впадали в депрессию, пьянствовали, эмигрировали.
Существовало несколько салонов. Но они были под суровым надзором. В этой ситуации я считал, что журнал нужен для того, чтобы создать культурную минимодель нормального общества, писатель должен почувствовать, что он нужен другим» (цит. по: Митин журнал. 1987. Вып. 17).
Авторами журнала были В.Алейников (стихи), Б.Иванов (философия, культурология), Ю.Новиков (изобразительное искусство), О.Седакова (стихи, статьи) и многие другие. Литературное приложение к журналу составило 20 полноценных томов (в том числе переводы тибетской «Книги мертвых» и два тома Карлоса Кастанеды).
Сами «Часы» и их дочерние литературные проекты были значительнейшим культурным явлением. В 1978 г. появилась учрежденная журналом Премия имени Андрея Белого. Первая в новейшей истории России негосударственная литературная премия номиналом в один рубль существует и сегодня.
Редкостная идеологическая и вкусовая открытость журнала (многими полагавшаяся аморфностью и безыдейностью) способствовала — по принципу отталкивания — обретению собственного лица такими литературными изданиями, как стремившийся к тематической организации пространства номера журнал «37» или строго поэтическая «Северная почта». «Часы», «37», «Северная почта» и «Обводной канал» Сергея Стратановского и Кирилла Бутырина (с 1979 г.) стали средоточием литературной жизни.
В 1979–1980 гг. власти затеяли «решительное наступление» на инакомыслие. Аресты вышли за пределы хельсинкских групп, на которых карательные органы концентрировались в самом конце 1970-х, и затронули широкую диссидентскую общественность.
Был разгромлен журнал «Поиски», репрессиям подверглись деятели политических и религиозных организаций. Только в Москве в 1980 г. по политическим статьям были арестованы 23 человека. В том же 1980 году началась горьковская ссылка академика А.Сахарова.